Чюрлёнис

«Осенью 1908 года, перед приездом Чюрлёниса в Петербург, я получил из Вильны известие, что там появился художник, изображающий красками музыкальные темы. “Чудак”, “декадент” и другие подобные эпитеты, которые я услышал от людей, знавших эти картины и дилетантски судивших о них, заставили меня еще больше заинтересоваться этим, видимо, необычным художником, который к тому же, как я выяснил, был и композитором.

В особенности заинтриговало меня то, что он, как говорили, изображал какую-то фантастическую Литву. Несмотря на то что я жил тогда в Петербурге, я каждый год приезжал в Вильну и знал о зарождавшемся движении литовской интеллигенции. Тем не менее “лик” Литвы оставался для меня загадочным и поэтичным, скрытым в густом тумане, и в появлении Чюрлёниса я надеялся увидеть какой-то просвет. Поэтому, когда из письма Антанаса Жмуйдзинявичуса я узнал, что Чюрлёнис собирается приехать в Петербург, я и те, кто уже слышал об удивительном художнике, с нетерпением стали ждать этого знакомства.

Жмуйдзинявичус предупредил меня, что Чюрлёнис – чрезвычайно скромный, несмелый человек. И действительно, приехав в Петербург, он не решился зайти ни ко мне, ни к Сомову, который был тоже уведомлен о его приезде, а почему-то послал вперед своего брата, еще более робкого, чем он сам».

В воспоминаниях Мстислава Валериановича, к сожалению, наличествует аберрация. Действительно, Чюрлёнис в Петербург приехал вместе с братом – Стасисом. В августе 1908-го. Возможно, даже как сопровождающий Стасиса, поскольку тот намеревался поступить в Политехнический институт Петра Великого. Попытка оказалась неудачной. И хотя приезд Константинаса в Петербург был закономерен, дела его не складываются так, как ему хотелось бы. В столице он никого не знает и, как полагает, никто не знает его. Братья возвращаются в Друскеники.

Сведения о первом приезде Чюрлёниса в Петербург чрезвычайно скудны. Известно, что он посещал консерваторию. Не только как слушатель. Обратился к директору консерватории в надежде получить работу, но получил вежливый отказ.

Рисунок Чюрлёниса «Деревня, покрытая снегом» (1906) на фоне его письма (1908)

Петербургская консерватория «приняла» Чюрлёниса и была «горда» тем, что его произведения звучат в ее концертном зале, уже после смерти композитора…

26 сентября 1908 года Кастукас пишет Повиласу:

«Стасис вчера уехал в Варшаву держать экзамены – в Политехнический экзамены сдать ему не удалось. Петрялис собирается в Вильну, думает о какой-то работе или уроках, я через 19 дней поеду в Петербург с теми же мыслями, как и у Петрялиса – кроме этого, обязательно хочу организовать свою выставку…»

«Можем ли сказать новое слово в европейском искусстве?..»

О Петербурге, как помнит читатель, Чюрлёнис мечтал еще в 1902 году в Лейпциге, надеялся в российской столице продолжить музыкальное образование. Осуществить задуманное он смог только спустя шесть лет. Среди множества художественных и музыкальных направлений начала ХХ века Чюрлёнису ближе всего, как он себе представлял, было то, чем живет «Мир искусства». К 1908 году Константинас понял: ему необходимо понимание и признание единомышленников – их он видел в художниках общества «Мир искусства».

Он хотел, наконец, понять, каково его место в искусстве, желал получить оценку своих работ, как музыкальных, так и живописных. Согласно мнению итальянской исследовательницы творчества Чюрлёниса Габриэлы ди Милии: «Его ищущая натура нуждается в стимулирующих творчество контактах с культурными веяниями своего времени».

Правда, жизнь и судьба внесли корректировки в его планы. Живопись переместилась на первое место, отодвинув музыку, да и композитор Николай Андреевич Римский-Корсаков – он хотел учиться у него – умер. Сомнения же продолжали одолевать Чюрлёниса – как художника.

Следя по публикациям о художественной жизни России и Петербурга, он решил: правильную оценку тому, что и как он делает, могут дать только «мирискусники», а никак не академисты и даже не передвижники.

«Мир искусства» – художественное объединение, сформировавшееся в России в конце 1890-х годов. Основателями и идеологами объединения стали Александр Бенуа и Сергей Дягилев.

Александр Бенуа – художник, историк искусства. Бенуа – один из самых значительных художественных критиков начала XX века, это он ввел в оборот термин «авангард».