Чорт в Ошпыркове (сборник)

– А, Егор Иваныч, здравствуй! Давненько ты в наших краях не был…

– Здравствуй, дядя Петра… Да, чай, с прошлого Успленья не заходил, – с тех пор, как Ефрюху зарезали…

– Так разве Ефрюху в Успленье зарезали? В Ильин день! А в Успленье громовские ребята милиционера убили… С Ильина дня ты у нас не был!

– Память-то у тебя, дядя Петра! Разве ж милиционера в Ильин день убили? В Ильин-то день Серенька Косой у старосты окна и двери выломал – это да! А милиционера в Казанскую уложили, – еще тогда в лесу парни девчонку испортили… Казанской божьей матери праздник – да…

– Мне лучше знать, когда что! В Казанскую в Артюхине четверых изуродовали, а девчонку – это на Федора Стратилата!

– Эва!.. Стратилата! На Стратилата нашему старосте челюсть испортили, – а ты – девчонка!

– Со старостой – это во Флора и Лавра!

– Эк сказал, – Флора и Лавра! Во Флора и Лавра моему племяннику кишки выпустили! Вот что – во Флора и Лавра!

– Стой! Стой! А когда Гаврюха жену побил?

– В Ефремов день ее в больницу возили…

– Ну так вот – в Ефремов. Да еще Павлиха сгорела… А Павлиха-то в прошлый Покров сгорела!

– Как в Покров? Разве в Покров Павлиха? В Покров в Агрызкове пожар был!

– Ив Агрызкове, и в Павлихе! Павлиху агрызковские зажгли, а Агрызково – павлихинские, – неужто не помнишь? Да вот Петька Козленков на одной ноге ковыляет – спросим у него, когда ему ногу-то сломали: в Покров или Успленье… Петька! Когда тебе ногу-то?.. В девяту пятницу?.. Ну вот!

– Правда, что с девятой пятницы… Верно! Еще вернулся, а у нас в тот день Афоньку мужики побили – лежит на дороге и не дышит… А я думал – с Успленья… Сколько воды-то утекло… Да…

3. Нестоющее дело

По деревенской улице, с котомкой за спиной и с портфелем под мышкой, проходит обожженный солнцем, потный и запыленный человек.

– Кто такой? – спрашивает один крестьянин у другого.

– Агроном! Я и то смотрю на него: человек вот ученый, всякую штуку знает, землю, можно сказать, насквозь видит, а вот вишь ты – ходит пешечком… Сколько он за это время верст исходил!..

– А ты почем знаешь?

– Я-то? Да я по этому делу тоже работал, сам с ним говорил… Тут неурожай – его гонят: поди посмотри! Там землемеры работают – опять его зовут. Там еще куда. И вот ходит и ходит, и все пешком…

– Ему бы подводу нанять.

– Нанял, кабы было из чего! Небось, тоже человек на жалованьи…

– Да по евонному делу и никакого жалованья не хватит, – вмешался в разговор третий, – весь уезд из конца в конец за месяц исколесит!

– Ну да… Посмотришь на него – инда жалко становится… Ни тебе дождь, ни тебе жара, ни тебе холод – все одно: бреди, голубчик. Прямо жалость!

– А вот бы надумать мужикам дать ему лошадь, – вмешалась в разговор баба.

– Ишь, высунулась! Коли такая жалостливая, запрягай свою да и вези!

– Как же сказал: запрягай! Мне навоз возить нужно!

Мужики засмеялись.

– Ну так помалкивай!

К разговаривающим приблизился бравый милиционер, шапка на отлете, револьвер на боку. Крестьяне посторонились.

– О чем разговариваете, граждане? – спросил милиционер.

– Да вот про агронома нашего толкуем… Ходит пешком, иной день верст сорок отмахает… И умается же, сердешный, инда жалко. Придет куда – и рта раскрыть не в силах.

– Так что же вы ему подводы не дадите? Он уж у меня был, жаловался, да я-то что могу? Говорю: не обязаны.

– Верно, что не обязаны! Правильно!

– А теперь сами жалеете! Сговорились бы, дали лошадь… Даете же мне, когда нужно, хоть и не обязаны!

– Ишь что сказал! Тебе! Тебе-то нельзя отказать, а вот агронома возить – разве это стоющее дело!

– Нестоющее дело! – подтвердил другой крестьянин. – Если мы тебе не дадим, так ты нас из-за одного самогона по судам затаскать можешь! А то – агроном! Что он нам сделает?

– Агроном для нас ничего, окромя хорошего, сделать не может – согласились остальные, – чего же ему зря подводу давать?

4. Хороший человек

По дороге на станцию догоняют друг друга два крестьянина.

– Ты куда, Митрич, осоку-то везешь? В кооперацию?

– А ты со всей деревни прошлогоднее одонье собрал – тоже, небось, для кооперации?

– Она, матушка, выручает! Куда бы еще с таким добром сунулся? Больно уж там скупщик хороший – Иван Никитыч! Душа-человек!

– Что говорить! Такого человека с огнем поискать! Болот у нас – прорва. Мы всех-то и не выкашивали – кому осока нужна? Привожу в кооператив, а он, скупщик-то, посмотрел, пощупал:, «Хорошее, говорит, сено!» Я ему: «А хорошее, так прибавь пятачок!» Три копейки прибавил.

– Три копейки! Я тоже намедни прошлогоднего сена два воза привез – погнило оно у меня немножко, никто не брал…

– А он, вестимо, взял?

– Взял!

– Хороший человек! Сидора нашего знаешь? Он яровой соломой воз навалил да сенца подмешал, привозит в кооператив: «Покупай, говорит, тимошку!» Так за тимошку и продал…

– Эх, у меня этой тимошки воза три наберется… Вот жалость-то… Ну да потом привезу…

Граждане подъезжают к кооперативу. У ворот возов пятьдесят: кто с осокой, кто с одоньем, кто с овершьем, кто с яровой соломой.

– Ишь ты! Прознали! Пожалуй, и череду не дождешься…

– А ты смотри, они не по домам ли разъезжаются? Никак не берут?