Чрезвычайные обстоятельства

Из колонны, шедшей к заставам, подорвался один «бетеэр» – тринадцатый. Под колесом, над которым сидел Дадыкин и ловил глазами тугие струи красной пыли, а в промежутках – пробегающую землю с заваленной набок закраиной и редкими окостеневшими кустиками неведомых растений.

Под Дадыкиным что-то тупо щелкнуло, красную пыль вскудрявил хлопок дыма – сизая струя была резкой, как бывает кудряв и резок холостой выстрел, в котором ничего, кроме дыма, нет, из-под катков выплеснулось плоское яркое пламя, земля взбугрилась, заваливая бронетранспортер набок, рядом закричал сонный толстый солдат, лицо которого было страшным из-за махристого слоя липкой пыли – это был хитрый Агафонов. Дадыкин, вторя Агафонову, тоже закричал.

Бронетранспортер подняло вверх. К башенке тремя автоматными ремнями был прикручен запасной скат, к которому Дадыкин аккуратно прислонялся спиной, а Агафонов вообще в нем сидел, как в тазу, свесив ноги, чихал и что-то мычал себе под нос, и лишь недавно Агафонов с большой неохотой выбрался оттуда, выгнанный ротным, а ротный высадил его из ската как раз на случай подрыва, – от удара три прочных автоматных ремня лопнули, как гнилая пенька, Дадыкина больно ожег по щеке один из хвостов, тяжелый скат невесомо поднялся в воздух, оставив после себя широкий кудрявый след, и унесся в пыль.

В тот же миг барабанные перепонки выбил тяжелый гулкий взрыв.

Броня ушла из-под ротного вниз, скрылась в пыли; и Дадыкин, словно ангел, приподнялся над густым красным клубом, с высоты увидел, насколько растянулась колонна, заметил, что больше всего пыли поднимается над первой машиной – впереди шел бронетранспортер с дизельным мотором, недавно поступившим на вооружение, до этого были бронетранспортеры со спаренными двигателями от «ГАЗ-66», с которыми страшно мучались механики, проклинали незадачливых конструкторов и таких же незадачливых изготовителей, скалили зубы на командиров рот и помпотехов, – недалеко от себя увидел летящую запаску – колесо удалялось от него винтом, будто неопознанный летающий объект, НЛО, затем совсем рядом из красного клуба вымахнул Агафонов с открытым ртом и окровяненными глазами; что кричал Агафонов – ротный не слышал, он лишь удивился тому, что обратился в ангела, и Агафонов тоже стал ангелом.

В следующий миг он все-таки услышал крик. Но это кричал не Агафонов, крик раздался под ним, Дадыкин узнал его – это кричал водитель бронетранспортера рядовой Мурзин, молчаливый деревенский парень, сын скотника и доярки из-под Белокурихи – алтайского кардиологического курорта, – значит, Дадыкин еще находится на земле, он жив, – ротный сжался от секущего внутреннего страха, посочувствовал Мурзину. Для водителя «бетеэра» самое страшное – подрыв на мине. Даже прямое попадание бомбы менее страшно, чем подрыв, – взрывная волна срубает внутри машины все шпеньки, болты, угольники, кронштейны, гайки и с огромной силой всаживает в водителя, рубит живую плоть в капусту.

«Конец Мурзину, убило», – вяло подумал ротный.

Крик Мурзина оборвался.

В следующий миг Дадыкин увидел, как исчез, растворившись в красном клубе, Агафонов – силы небесные не могли удержать тяжелое тело, – ротный по сравнению с Агафоновым был пушинкой, а Дадыкин еще некоторое время держался, не понимая, что с ним происходит, не ощущая ни боли, ни удивления, ловя глазами знакомые афганские пейзажи и по-рыбьи жадно хватая ртом воздух, который здесь, на высоте, был чистым; в следующий миг силы земные преодолели силы небесные – ротного потянуло вниз.

Он упал на землю и закричал от боли – в его выжаренное тело будто бы вогнали длинный горячий гвоздь, – покатился по земле, со страхом фиксируя каждый свой кувырок – а вдруг на земле окажется противопехотная мина и хлопнет под боком – это пространство саперы ведь не проверяли, мало ли чем душманы могли начинить обочину. Противопехотка под боком не хлопнула – заминирована была только дорога.

Подорвался «бетеэр» на итальянке – хитрой мине, – купил ее неведомый душман, конечно, за немалые деньги, заложил в дорогу – хлебая пот, вырыл глубокую яму, не поленился, и поставил итальянку на тринадцатую машину, невесть как, по какому кругу ассоциации избрав именно это число – то ли он верил в магию чисел, то ли цифра тринадцать была у него с чем-то связана – вряд ли кто на это ответит, но счетчик мины он поставил именно на эту цифру.

Хитрый душман знал, что делает – когда по дороге пройдет несколько машин, она у шурави будет считаться чистой, без подарков, и когда шурави сделаются совсем беспечными – мина рванет. Под каким-нибудь танком, в котором будут сидеть два генерала. А еще лучше – три. Сразу три генерала. За танк хозяин мины получит миллион афгани, плюс еще могут выдать пакистанские калдары в виде премии, да за каждого генерала тысяч по восемьсот… Сколько будет в итоге? Сумма заранее радовала душка, и он довольно потирал руки.