Что делает нас людьми

Мы знаем, что нетерпение — яд для отношений. Идет ли речь о любовных отношениях, дружбе или взаимодействии в команде — от нашего нетерпения партнер оказывается под давлением, ощущает стресс и злость. Терпеливый человек остается спокойным даже тогда, когда непонятливый коллега в пятый раз задает один и тот же вопрос. Он снисходителен со стариками, которые не могут передвигаться быстро; с детьми, которые только учатся что-то делать. Научные исследования подтвердили, что способность быть терпеливыми связана с личностным профилем человека[214]. Результаты показывают, что терпеливые в среднем больше исполнены надежды, готовы к сотрудничеству и эмпатии. И вопрос «Кто я?» звучит как «Насколько я терпелив?».

Терпение делает нас более социальными существами. Это важный элемент гуманности. Видимо, сегодня мы забываем об этом. Мы почти не выдерживаем разговора, когда нужно спокойно выслушать друг друга; во время беседы постоянно косимся на всплывающие сообщения в лежащем рядом телефоне. Если бы мы проявляли больше терпения к ближнему, то могли бы лучше понять его. Стоит выслушать взгляды и мотивы собеседника, вытерпеть их. Дать друг другу выговориться особенно важно, когда мы сами придерживаемся иного мнения. Если нам хватает терпения, чтобы воспринять потребности другого, мы учимся эмпатии и сочувствию. Так можно избежать многих конфликтов, а наше сосуществование изменится к лучшему. Иногда достаточно подстроиться под темп бабушки и дедушки, чтобы это осознать.

Таким образом, терпение включает также снисходительность, выдержку, испытание и толерантность. Оно уже не просто противоположность нетерпеливости. Терпение нужно нам во многих повседневных ситуациях. Не только в конкретный момент, но и для достижения долгосрочных целей. Путь к успеху — почти всегда духовный марафон, но никак не спринт. Кто хочет преодолеть всё расстояние, должен мобилизовать силы в течение длительного времени. Это окупится. Сара Шниткер наблюдала за студентами в течение семестра, предлагая им заполнить ряд анкет[215]. При этом стало ясно, что терпеливые прикладывали больше усилий для достижения своих целей. А главное — они испытывали большее удовлетворение, когда им удавалось достичь того, к чему они стремились. В этом, по предположению исследовательницы, кроется причина того, что они были больше довольны своей жизнью в целом, чем все остальные. «Большинство так усердно гонятся за наслаждениями, что обгоняют их», — писал датский философ Сёрен Кьеркегор. Терпеливые люди неспешно достигают своих целей и неспешно наслаждаются успехами.

Кроме того, быть терпеливым означает отказываться от чего-то, чтобы получить выгоду в будущем. Но, в отличие от детей в маршмеллоу-тесте, для более серьезных целей недостаточно потерпеть несколько минут. Нам приходится годами откладывать часть дохода, чтобы в старости жить на приличную пенсию. Во время обучения мы отказываемся от свободного времени, чтобы в будущем получить документ об образовании. Мы понимаем это с самого начала. Но реализация таких планов дается нелегко. Причину выяснила команда профессора Хэла Хершфорда из Стэнфордского университета в ходе очень тонкого эксперимента[216].

Вначале измерялась мозговая активность участников, когда они думали о себе. Далее им предложили подумать о другом, скорее чужом человеке, например Натали Портман или Мэтте Деймоне. Как и ожидалось, в измерениях обнаружились различия. Когда мы думаем о себе, в нашей голове формируется иная схема, чем когда мы размышляем о чужом человеке. Но соль эксперимента заключалась в третьей просьбе. Участникам предложили снова подумать о себе, но не в настоящем, а через десять лет. Поразительный результат заключался в том, что схема мозговой активности была больше похожа на схему при мысли о чужом человеке. Иными словами, наш образ в будущем настолько же далек от нас, как Мэтт Деймон или Натали Портман. «Мы сами через десять лет не просто кто-то там. Этот человек в определенной степени важен нам, — объяснил профессор Хершфилд в нашей беседе. — Но не настолько, как мы сами в настоящем».

Эксперимент в Стэнфорде — часть огромного исследовательского поля, в котором появляется всё больше подтверждений тому, что в нашей голове существуют две версии «я»: «я в настоящем» и далекий образ «я в будущем». С последним мы отождествляем себя очень слабо[217]. Это кое-что объясняет. Почему нам так трудно даются мучительные тренировки в фитнес-клубе в феврале? Потому что в этот момент нам безразличен человек, который летом будет демонстрировать накачанное тело на пляже. Зачем отказываться от татуировки с именем любимого человека только потому, что неизвестный «я в будущем» лет через десять захочет с ним расстаться? Зачем откладывать деньги сейчас, чтобы кто-то в преклонном возрасте мог потягивать коктейли на Карибских островах?