Что другие думают во мне

– Если работаешь одновременно на девять фирм, как я, то можно очень хорошо зарабатывать. Единственная опасность – забыть, что кто-то висит на линии ожидания. – Он рассмеялся. – Но дома сейчас небезопасно, поэтому я в отпуске. Уверен, что они там и без меня справятся.

Они сыграли молча несколько раундов, пока Даниэль не заметил:

– Ладно, хватит.

– Погоди, – сказал Бони, – давай хотя бы закончим. Я ставлю все.

– Запиши, сколько ты выиграл. Хочу побыть один в своей комнате, – сказал Даниэль, то ли извиняясь, то ли говоря сам с собой.

Он поднялся, поправил наушник и молча ушел.

Бони посидел несколько секунд, уставившись на доску, а потом сложил и захлопнул ее.

– Я что-то не так сказал? – спросил он меня.

– Да вроде нет, – ответил я.

– Ну ладно.

Он встал и тоже направился к дому, оставив меня предаваться размышлениям.

Кажется, тут никто не привык общаться с другими людьми, подумал я. Так что я в хорошей компании.

Мужчина, голый по пояс, в сандалиях и шортах-бермудах, быстро шел в мою сторону. Он выглядел как бизнесмен в отпуске.

– Ты же в покер играешь, да? – Он то ли спрашивал, то ли утверждал, подходя ко мне, шлепая сандалиями. – Михаэль Гроссман, честь имею. Предприниматель и бизнесмен. – Он помолчал и поспешно добавил: – При мне нет карт, но я потом принесу.

Я подстроился под его внутренний ритм.

– Карты – это лишь вещь, – сказал я с улыбкой. – Сентиментального игрока всегда побеждает тот, у кого есть стратегия, верно?

– Вот это, – он чуть не ткнул в меня сигарой, – именно то, что я называю «использование возможностей». Покер. Вот как надо работать.

Он говорил, глядя мне прямо в глаза, сигарой акцентируя точки в предложениях или слова, которые ему казалось важным подчеркнуть.

– У меня не такая сильная способность, как у большинства здесь. Но я чувствую себя счастливчиком. Я умею вести дела, умею понимать, чего хотят от меня и что обо мне думают. Какая-то невероятная интуиция: сидишь с кем-то в комнате и буквально нутром чуешь, как заставить его тебя полюбить, заставить вложиться в тебя, отдать тебе кусочек себя, своих денег. Если кто-то дает тебе свои деньги, значит ты запал ему в самое нутро, стал ему ближе друга.

Я слышу только в общих чертах, это мое преимущество, – продолжал Михаэль. – В комнате, полной людей, я не различаю отдельные мысли, а только, так сказать, чувствую атмосферу. Чего еще надо для счастья? В этом смысле мне повезло. Я знаю, что вам гораздо труднее: вы слышите самые мельчайшие мысли, мучаетесь от разных подробностей. У меня иначе. Мне нравится быть в потоке, нравится чувствовать волны, исходящие от людей. Опьянение. Желание. Страх. Смех… Слушай, люди – это стадо. Люди – это бараны. Когда я это понял, то как будто прозрел, а потом и денежки потекли. Сажаешь простаков в комнату, показываешь им рекламу, сцену из фильма, а потом даешь высказаться. В итоге ты их чувствуешь и точно знаешь, что кому сказать. У меня красивая комната в большом офисном здании в центре города, там я провожу тренинги. Работаю с широкими массами, не с одиночками. Семь групп в день. С массами, брат. Вот так и притекают денежки. Одиночки сами справятся. Хочешь выпить? Я привез несколько прекрасных бутылок, чтобы не было скучно. Хочешь? Я принесу, принесу на всех.

Он быстро пошлепал от нас.

– Бизнесмен хренов! – Это Михаль пробормотала за моей спиной.

Я повернулся к ней, думая, какую именно часть беседы она слышала. Она вперила злобный взгляд в спину удаляющегося Гроссмана.

– В смысле? – спросил я.

– Готова поспорить на деньги, что он просто разводит людей. Или раньше разводил, – сказала Михаль. – Он стремный какой-то. Слишком много болтает о предпринимательстве, бизнесе и всякой ерунде. Кто слишком много болтает, тот что-то скрывает.

– Ладно, пока не доказано обратное… – начал было я.

– …Пока не доказано обратное, все лгуны, – сказал Бони, который успел вернуться и дружелюбно всем улыбался.

Я вошел в дом. Казалось, что Мерав была везде одновременно: расставляла стулья, назначала дежурных по кухне, писала сообщения на большой маркерной доске в углу столовой, внезапно исчезала на полчаса в одной из тайных комнат в лабиринте здания. У нас не получалось толком поговорить. После полудня мы все собрались по ее приглашению на «кофе с пирогом»: на маленьком столе стояли два кекса и несколько пачек печенья.

Бони, Михаль, Мишель и Марта, Хагай и Михаэль взяли по кусочку кекса, расселись и молча жевали. Кажется, что все уже подустали от праздных разговоров и знакомства. Михаль сидела в больших наушниках за столиком в стороне, согнувшись над ноутбуком. Мишель и Марта ели за другим столиком, молча, не обмениваясь ни словом. Мишель смотрел в одну точку, а Марта вытащила из внутреннего кармана маленький пакетик, кажется, сахара и добавила немного в свою чашку с кофе. Остальные сидели по отдельности, залипая в телефоны.

Мерав вошла, посмотрела кругом, а затем скривилась и повернулась, чтобы отправиться на очередную секретную мини-миссию.

– Мерав! – окликнул я ее.

– Привет, – сказала она и тихо добавила: – Как прошло с Шапиро?