Что другие думают во мне

– Нет-нет, – продолжал я, чуть не плача, – нам казалось, что тут безопасно. Но нигде не безопасно! Может быть, он в нескольких метрах от нас – или дальше, это не важно. Все, что мы хотели или думали, – может, то были на самом деле не наши мысли, а его. И сейчас он затаился и смотрит на нас… – Я огляделся по сторонам, рисуя в своем воображении злосчастного велосипедиста, как он спрятался меж деревьев, накрытый камуфляжным армейским одеялом, с раскрашенным лицом, с огромным биноклем у глаз, глядит на нас и злорадствует.

– Перестань, нет тут никого, – сказала Даниэла, – мы бы увидели, почувствовали.

– Двести метров отсюда, – я всплеснул руками, – в двухстах метрах отсюда стоит чей-то велосипед. Как ты думаешь, где этот человек сейчас?

Даниэла смотрела, как я размахивал трясущимися от волнения руками, а потом помотала головой, подошла ко мне и отвела мою руку назад, указывая ею в определенном направлении.

– Велосипед стоит там, – сказала она тихо.

– Откуда ты знаешь? – Я уставился на нее.

– Это мой велосипед, – пояснила она. – Теперь ты успокоился?

Я мигом расслабился и сел на землю.

– Но зачем? – спросил я. – Зачем он тебе здесь?

– Может, чтобы ты вопросов не задавал? – сказала Даниэла.

– Действительно, чего это я? А какие вопросы мне можно задавать? Это же всего лишь велосипед.

Я встал перед ней. Значит, мы все-таки одни.

– Зачем тебе вообще велосипед? – снова спросил я. – Ты же близко живешь, удобнее прийти пешком, чем ехать на велосипеде в горку через лес.

– Именно таких вопросов я бы хотела избежать, – сказала Даниэла.

– Ладно, ладно, – я поднял руки, – не буду спрашивать, не буду надоедать. Но ты можешь ставить его здесь, если хочешь, зачем так далеко его бросать?

– Ладно.

– Просто странно, что ты прячешь от меня велосипед. Можно подумать, что это бог весть какой секрет. То, что у тебя есть велосипед.

– Я ушла из дома, – вдруг выпалила она. Она переводила взгляд то на меня, то в землю, снова и снова.

– Так, это уже серьезно. А почему ты мне не рассказала?

– Потому что хотела дождаться, когда все будет готово. Всего-то пару месяцев, новое жилище все еще строится.

– Какое новое жилище? – спросил я.

– Пойдем, – ответила она, – покажу тебе.

Мы вернулись туда, где стоял велосипед.

– Я поняла, что больше не могу оставаться с ними. Если останусь, то они попросят, чтобы меня отправили в другую семью. Далеко отсюда, далеко от тебя… Далеко от всего, – сказала она. – Так что я просто исчезла.

– Куда?

Она отвязала велосипед, села на него и указала мне на раму.

– Поехали, покажу.

– Не уверен, что это хорошая идея, – засомневался я.

– Ладно, – сказала она, – тогда беги за мной.

Я посмотрел на велосипед, колеблясь:

– Хорошо, только в этот раз. И езжай медленно!

– По такой дороге быстро и не получится, – улыбнулась она.

Мы ехали среди деревьев, колеса шуршали по тропинке. Ехали среди плантаций, вдоль борозд на полях, которые давно никто не вспахивал, дважды или трижды сворачивали на козьи тропы, чтобы сократить дорогу, но очень быстро с них съезжали. Наш путь пролегал по местам, где не было ни души. Спустя полчаса я вдруг понял, что Даниэла ездила так каждый день, когда мы виделись, туда и обратно. Потом мы снова оказались в лесу. Наконец мы подъехали к небольшому утесу над водопадом, который с шумом низвергался в маленькое озерцо. Даниэла дала мне знак спускаться, прислонила велосипед к отвесной скале и схватилась за толстую веревку, висевшую среди ползучих растений, покрывавших камень. Она полезла наверх, ловко работая руками и ногами. Я последовал за ней и очень быстро запыхался; грубая веревка натирала мне ступни.

Когда я добрался до верха, Даниэла протянула мне руку и подтащила к себе. Я рухнул на колени, усталый и изможденный больше, чем хотел в том признаться.

– Долго еще? – спросил я, пытаясь отдышаться.

– Нет, – сказала Даниэла, встав надо мной, и махнула рукой. – Та-да!

Я взглянул, куда она показывала. За листвой, как следует спрятанный, стоял небольшой белый фургон.

– Это твой новый дом?

– Заходи, заходи, – сказала она, – посмотри, какая красота!

Она распахнула дверь фургона, и мы вошли внутрь. Свет, проникая сквозь листву, закрывавшую окна, освещал комнатку, тесную, но чистую. Даниэла встала посреди нее, раскинув руки.

– Правда же, выглядит больше, чем снаружи? – спросила она. – Правда? Стоило все сущие копейки, – продолжила она, – и я хотела тебя привести, только когда все будет готово, но если уж ты тут… Вот, – показала она на матрас, лежавший на полу в углу, – это кровать, представь, конечно, что она побольше и что тут кровать, ну то есть настоящая. Там кухня. Газ есть, а когда подключу электричество и наполню водяной бак, то будет еще и вода. Бак где-то на пятьдесят литров, спокойно хватит дня на два, даже на три, если не очень транжирить. Это шкаф, и там еще есть место для хранения. Это лампочки, они на батарейках, так что уже сейчас работают, смотри, хоп! Свет! Здорово, правда? Душ заработает, когда все подключим, но это так, мелочи, пока можно принимать душ в водопаде.

– В водопаде?