Читаем Что движет Россией полностью

В конце XVI столетия рабочих рук не хватало, они ценились дорого, и дворяне всеми силами стремились заполучить новых работников. Крестьяне же были по характеру склонны к перемене мест, и наиболее отважные и предприимчивые бежали на Дон, Каму, в Поволжье и Сибирь, спасаясь тем самым от уплаты податей. Более того, крупные земельные собственники привлекали крестьян в свои поместья в ущерб мелким землевладельцам. Все это вредило сбору налогов — тогдашняя фискальная система была весьма примитивна, — и чтобы исправить положение, гарантировать и упорядочить получение государством финансовых и военных ресурсов, крестьян прикрепили к земле. В 1593 году, при царе Федоре — сыне Ивана Грозного — по предложению Бориса Годунова крестьянина лишили права перехода от одного помещика к другому, сначала временно. После этого запрет на переход вновь вводился несколькими монархами, а затем был окончательно закреплен в законодательстве страны. Прикрепленный к земле крестьянин постепенно утрачивал гражданские права и превращался в «движимое имущество» владельца: то, что началось как простая полицейская мера, превратилось в упорядоченное рабство. Таково было положение дел, когда Петр Великий взошел на трон. Крестьянин был прикреплен к земле, а дворяне составляли войско — когда возникала нужда, они были обязаны идти на войну сами и выставлять столько людей, сколько предусматривал договор с властью.

Петру Великому нужна была постоянная армия: чтобы создать ее и одновременно обеспечить управление государством, он ввел, а точнее расширил, систему всеобщей обязательной службы. Все россияне поголовно стали государственными служащими. Отныне дворянин был обязан нести военную или гражданскую службу государству — причем постоянно, а не только во время войны. Более того, чтобы получить офицерское звание, он должен был сдавать экзамен, и если он его проваливал, обязан был служить рядовым. Далее, чтобы получить достаточное число солдат, была введена рекрутская повинность: в каждой местности на столько-то тысяч душ мужского населения приходилось столько-то людей, подлежащих набору в армию.

Дворянство перестало быть закрытым сословием, принадлежность к которому зависела от потомственного титула: оно превратилось в класс государственных служащих, войти в который мог любой. Теперь ты не получал должность благодаря дворянскому происхождению, а мог стать дворянином, дослужившись до той или иной должности. Единственным рангом становился служебный ранг. Так Петр Великий, создавая постоянную армию, создал и постоянную государственную службу: он уничтожил принцип наследственной принадлежности к дворянскому сословию, а в обеих ветвях созданной им всеобщей государственной службы — военной и гражданской — устанавливались четырнадцать классов[48], или чинов: отсюда и русское слово «чиновник». Кроме того, поскольку он постоянно вел войны и постоянно нуждался в солдатах, а дворянство должно было поставлять определенное число людей из своих поместий, Петр еще прочнее прикрепил крестьян к земле. Он усилил систему крепостничества, и его наследники проводили ту же политику, поскольку доходы казны зависели от управления государством руками земельного дворянства, которое постепенно перестало быть аристократическим сословием и постоянно увеличивалось в числе, вплоть до конца правления Екатерины II, когда оно превратилось в гигантский бюрократический аппарат.

Очевидно, если подавляющее большинство землевладельцев участвовали в управлении государством, у них становилось все меньше времени, чтобы заниматься своими поместьями в старой патриархальной манере; столь же очевидно, что по мере развития цивилизации все детали государственного механизма увеличивались в размерах. Для этой усложнившейся машины — финансового аппарата, судебной системы и полиции — нужны были люди. Новые должности, порождаемые постоянно усложняющейся системой государственного управления, занимали бывшие земельные собственники, а теперь чиновники. В результате они больше не могли присматривать за своими поместьями. Из-за этого пала последняя защита от усиливающихся антикрепостнических настроений, основанных на моральном принципе: приравнивать крестьян к скоту и другому движимому имуществу безнравственно. Эти настроения выражали сами крестьяне, неоднократно поднимая бунты. Вне крестьянского сословия их разделяла вся образованная часть общества.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Россия подземная. Неизвестный мир у нас под ногами
Россия подземная. Неизвестный мир у нас под ногами

Если вас манит жажда открытий, извечно присущее человеку желание ступить на берег таинственного острова, где еще никто не бывал, увидеть своими глазами следы забытых древних культур или встретить невиданных животных, — отправляйтесь в таинственный и чудесный подземный мир Центральной России.Автор этой книги, профессиональный исследователь пещер и краевед Андрей Александрович Перепелицын, собравший уникальные сведения о «Мире Подземли», утверждает, что изучен этот «параллельный» мир лишь процентов на десять. Причем пещеры Кавказа и Пиренеев, где соревнуются спортсмены-спелеологи, нередко известны гораздо лучше, чем подмосковные или приокские подземелья — истинная «терра инкогнита», ждущая первооткрывателей.Научно-популярное издание.

Андрей Александрович Перепелицын , Андрей Перепелицын

География, путевые заметки / Геология и география / Научпоп / Образование и наука / Документальное
Голубая ода №7
Голубая ода №7

Это своеобразный путеводитель по историческому Баден-Бадену, погружённому в атмосферу безвременья, когда прекрасная эпоха закончилась лишь хронологически, но её присутствие здесь ощущает каждая творческая личность, обладающая утончённой душой, так же, как и неизменно открывает для себя утерянный земной рай, сохранившийся для избранных в этом «райском уголке» среди древних гор сказочного Чернолесья. Герой приезжает в Баден-Баден, куда он с детских лет мечтал попасть, как в земной рай, сохранённый в девственной чистоте и красоте, сад Эдем. С началом пандемии Corona его психическое состояние начинает претерпевать сильные изменения, и после нервного срыва он теряет рассудок и помещается в психиатрическую клинику, в палату №7, где переживает мощнейшее ментальное и мистическое путешествие в прекрасную эпоху, раскрывая содержание своего бессознательного, во времена, когда жил и творил его любимый Марсель Пруст.

Блез Анжелюс

География, путевые заметки / Зарубежная прикладная литература / Дом и досуг