Что есть истина

Форма умозаключения наличного бытия (качественного умозаключения) Е-О-В, т. е. некий субъект, как единичное, смыкается с неким всеобщим определением посредством некоего качества. Умозаключение наличного бытия есть только умозаключение рассудка, поскольку единичность, особенность и всеобщность противостоят друг другу совершенно абстрактно. Перед нами здесь некое непосредственно единичное, как субъект. В этом субъекте выдвигается какая-нибудь особенная сторона, некоторое свойство, посредством которого единичное обнаруживает себя всеобщим. Это умозаключение совершенно случайно по своим определениям, так как средний термин, как абстрактная особенность, есть какая-либо определенность субъекта. Субъект, как непосредственный и, следовательно, эмпирически-конкретный, обладает несколькими такими определенностями. Субъект, следовательно, может быть смыкаем также с некоторыми другими всеобщностями. Точно так же единичная особенность может, в свою очередь, обладать внутри себя различными определенностями; и с этой стороны, следовательно, субъект может быть отнесен к различным всеобщим посредством одного и того же среднего термина. Такое умозаключение не имеет никакого значения для истины. Нужно только брать тот средний термин, от которого можно сделать переход к требуемому определению. Но с другим средним термином можно доказать другое и даже противоположное. Как ни мало думают в повседневной жизни об умозаключении рассудка, все же оно постоянно играет в ней определенную роль. Так, например, в гражданской тяжбе задача адвокатов состоит в том, чтобы выдвигать для своих клиентов правовые основания. Но такое правовое основание в логическом отношении представляет собою не что иное, как средний термин. То же самое имеет место в дипломатических переговорах, когда, например, различные державы заявляют притязание на одну и ту же область. При этом можно выдвигать право наследования, географическое положение области, происхождение и язык его обитателей или какое-нибудь другое основание в качестве среднего термина. Это умозаключение случайно также в силу имеющейся в нем формы соотношения. Согласно понятию умозаключения, истинное есть соотношение различенных предметов посредством некоторой средины, которая есть их единство. Но соотношения крайних терминов со средним (так называемых посылок, большей и меньшей посылки) представляют собою скорее непосредственные соотношения, и умозаключение получает противоречивость, требующую доказательств единства среднего термина и каждой противоположной стороны противоречия.

Этот отмеченный здесь (вследствие его эмпирической важности) недостаток умозаключения, которому, взятому в этой форме, приписывается абсолютная правильность, должен снять самого себя в ходе дальнейшего определения умозаключения. Здесь, внутри сферы понятия, как и в суждении, противоположная определенность не только имеется в себе, но также и положена, и, таким образом, также и для дальнейшего определения умозаключения мы должны принимать только то, что каждый раз полагается им самим. Непосредственным умозаключением, формой которого является Е—О—В, единичное опосредствуется со всеобщим и положено в этом заключении как всеобщее. Таким образом, единичный субъект, сам становясь всеобщим, служит единством двух крайних терминов и образует основание их опосредствования. Это дает вторую фигуру умозаключения В—Е—О, которая выражает истину первой фигуры, состоящую в том, что опосредствование произошло в единичном и, таким образом, представляет собою нечто случайное.

Вторая фигура смыкает всеобщее (последнее, определенное в предшествующем заключении через единичность, переходит во вторую фигуру и теперь занимает здесь место непосредственного субъекта) с особенным. Всеобщее, таким образом, положено этим заключением как особенное, следовательно, как то, что опосредствует крайние термины, место которых теперь занимают другие; это—третья фигура умозаключения: О-В—Е.

Указанные выше фигуры рассудочного умозаключения имеют очень большое значение. Они основываются на необходимости того, чтобы каждый момент, как определение понятия, сам становился целым и опосредующим основанием. Аристотель открыл и описал эти, как и многочисленные другие формы духа и природы. Но в своих метафизических понятиях, равно как и в своих понятиях о природном и духе, он был столь далек от желания положить в их основание и сделать критерием форму рассудочного умозаключения. У Аристотеля господствующим всегда остается диалектическое понятие, и он не допускает, чтобы в эту форму перешел рассудочный процесс умозаключения.