Что есть истина

Понятие есть цель. Понятие выступило в свободное существование посредством отрицания непосредственной объективности и есть для-себя-сущее понятие. Так как это отрицание сначала абстрактно, и поэтому объективность еще противостоит ему, понятие определяется как субъективная цель – субъективное понятие. Односторонняя определенность понятия, как субъективной цели, по сравнению с целостностью понятия приводит к выводу, что это понятие об объекте, в котором всякая определенность положена как снятая, неполно, а предполагаемый объект есть лишь ничтожная в себе реальность. Противоречие между целостностью понятия, которое есть тождество с собой, и положенными в субъективном понятии отрицанием и противоположностью разрешается деятельностью самого понятия (самой целью). Поэтому само понятие необходимо, деятельно и есть причина снятия противоположности. Это реализация понятия (цели) есть объективирование понятия, снятие различия субъективности и объективности, смыкание понятия лишь с самим собою и сохранение себя.

О необходимости понятия Гегель пишет следующее. Причина принадлежит сфере еще не раскрытой, слепой необходимости; она выступает, поэтому, как переходящее в свое иное и теряющее в этом переходе в положенность свою первоначальность; лишь в себе или для нас причина впервые становится причиной и возвращается внутрь себя. Понятие, напротив, положено как содержащее внутри самого себя определенность, или действие – как то, что в причине еще представляется как инобытие. Оно в своей деятельности не переходит, а сохраняет себя, т. е. оно имеет своим результатом лишь самое себя, и в конце оно есть то же самое, чем оно было в начале, в его первоначальности; лишь благодаря этому самосохранению оно есть истинно первоначальное. – Понятие требует диалектического понимания. Понятие само в собственном единстве и в идеальности своих определений содержит суждение или отрицание, противоположность между субъективным содержанием и объективным, и в такой же мере содержит снятие этой противоположности.

Когда мы говорим о понятии, мы не должны думать о той форме, в которой оно находится в сознании, о форме наличного в представлении определения. Кант возродил идею вообще и, в особенности, идею жизни как внутренней целесообразности. Определение жизни Аристотеля уже содержит в себе внутреннюю целесообразность и стоит, поэтому, бесконечно выше понятия телеологии, которое имело в виду лишь конечную, внешнюю целесообразность. В мышлении и сознании противоположность между субъективным и объективным содержанием является осознанным противоречием, которое имеет место внутри субъекта, и переходит в деятельность отрицания отрицания. Удовлетворение этой потребности восстанавливает мир между субъектом и объектом, так как объективное, стоящее по ту сторону, пока продолжает существовать противоречие (т.е. пока чувствуется потребность разрешить это противоречие), снимается в этой его односторонности благодаря его соединению с субъектом. – Те, которые так много говорят о прочности и непреодолимости конечного – как субъективного, так и объективного, имеют перед собою в каждом стремлении к познанию понятия обратный пример. Это стремление есть уверенность в том, что субъективное только односторонне и так же мало истинно, как и объективное. Стремление познавать есть, далее, осуществление на деле этой своей уверенности; оно осуществляет снятие этой противоположности, снятие субъективного понятия, которое есть и остается лишь субъективным, и объективного, которое есть и остается лишь объективным – стремление познать понятие осуществляет снятие этой их конечности. При этом отрицается субъективное понятие, непосредственная субъективность, равно как отрицается и непосредственная объективность. Такое же отрицание мы совершаем по отношению к случайным вещам и явлениям, а также по отношению к собственной субъективности.