Что губит королев

С Кристианом Каролина-Матильда до свадьбы больше не виделась, ибо тот якобы простудился, но познакомилась с его сестрой, курфюрстиной Вильгельминой Гессенской. Молодая женщина была чрезвычайно похожа на своего брата: такой же квадратный лоб, орлиный нос и чрезвычайно выделявшие обоих, унаследованные от родителей «рыбьи глаза» – настолько светло-голубые, что, казалось, они затянуты белой пленкой. К Каролине-Матильде курфюрстина отнеслась весьма дружелюбно.

Впечатлений было столько много, что Каролина-Матильда не могла, да и не успевала разобраться в них. Она чрезвычайно сожалела, что рядом нет матери, которая, казалось, знала ответ на любой вопрос. Девушка ощутила, сколько подводных камней уже встретилось и еще встретится на ее пути, и лихорадочно вспоминала советы вдовствующей принцессы Уэльской, которые зачастую так легкомысленно пропускала мимо ушей:

– Будь дружелюбна со всеми, но не вступай в дружбу ни с кем.

Королевское ложе

8 ноября 1766 года в королевской часовне замка Кристианборг состоялось венчание. Алтарь был украшен белыми розами; жених, в белом одеянии, расшитом золотом, преисполненный достоинства и осознания торжественности момента, выглядел почти что красавцем. Служба была долгой и торжественной, небесной возвышенности музыка и ангельски чистые голоса хора мальчиков взлетали под величественные своды, как бы вознося жениха и невесту на небеса, где и совершаются браки, тем более королевские. Каролине-Матильде пришлось нелегко в жестком от золотого шитья платье, тяжелый шлейф не позволял шевельнуться, оттягивая грузом плечи, но она старалась двигаться с достоинством и изяществом. Невеста отчетливо и достаточно громко произнесла требуемые церемонией слова на датском языке. Когда вопрос с ее замужеством был окончательно решен, Каролина высказала было пожелание начать изучать датский язык, но мать странным образом воспротивилась, сочтя это блажью.

– При датском дворе говорят либо на немецком, либо на французском языках, в которых ты преуспела. Нет необходимости учить ненужную тарабарщину служанок и лакеев.

Каролине-Матильде было неведомо, что мать в молодости, переусердствовав по части освоения английского языка, случайно подслушала разговор служанок, сочувственно называвших ее «бедняжкой», – малоприятная оценка особы королевских кровей из уст простонародья, лишний раз бередившая рану осознания того, насколько гулящий у нее муж.

После венчания был дан свадебный пир на сто пятьдесят человек, вся посуда до последней вилки была изготовлена из золота. После обеда состоялась сложная церемония посвящения двенадцати знатных особ в рыцари Ордена Даннеборга, высшего знака отличия королевства.

Далее состоялся бал; слава Богу, что ввиду танцев с платья отстегнули тяжеленный шлейф. Невзирая на свое предпочтение резвиться на лоне природы, Каролина-Матильда хорошо усвоила уроки учителя танцев, изящного итальянца с крошечной скрипочкой, смахивавшего на кузнечика, и безбоязненно открыла бал с Кристианом традиционным менуэтом. Она непринужденно и с величавой грацией исполнила свой первый танец королевы. Затем последовали неизменные гавоты, котильоны и пасспье.

К полуночи она чувствовала усталость во всем теле и как во сне ощущала на себе проворные руки камеристок и горничных, раздевавших ее и готовивших к первой брачной ночи. Еще в Англии мать осторожно просветила девушку насчет предстоящего испытания, несколько раз повторив, что сие есть неизбежная прелюдия на пути к выполнению основной задачи супруги монарха – вынашивания и рождения наследника престола, и призвала дочь к терпению. Обе вдовствующие королевы, и престарелая София-Магдалена, и, невзирая на возраст, свежая как утренняя роза Юлиана-Мария, дрогнувшими голосами растроганно напутствовали ее, по-видимому, вспомнив свою молодость и свадьбу.

И вот ее оставили одну в королевской спальне, огромной комнате со стенами, затянутыми нежно-розовым шелком и украшенными зеркалами в позолоченных рамах, многократно отражавших белую с золотом мебель. Ложе было бескрайним и неуютным. Появился новобрачный. Он приблизился к ложу и взглянул на молодую жену.

У Кристиана не было ни малейшего желания близости с этой женщиной, которую ему навязали. Он рассчитывал как следует напиться во время свадебного пира, чтобы винные пары затуманили ему мозг и он механически овладел бы этой куклой, подсунутой ему без какого бы то ни было согласия с его стороны. У них не было ничего общего. Она не говорила по-датски. Она любила верховую езду и, по отзывам придворных, могла заткнуть в этом деле за пояс любого. Она прекрасно и с увлечением танцевала – Кристиан вообще не видел в танцах никакого смысла. Она – его двоюродная сестра, почему он должен спать со своей двоюродной сестрой? Для этого годились совсем другие женщины.