Что мне нравится в…

Хочу повториться. Мне очень многое нравится в моих друзьях-методистах. Но особенно мне нравится одно: движение методистов было призвано Богом раскрыть перед всеми пренебрегаемую до сих пор истину. Уэсли подчеркивал, что христиане пожнут плоды повиновения в результате своих взаимоотношений со Христом.

Мы помним, что Лютер восстановил пренебрегаемую истину тоже, — а именно, спасение только через веру.

А Джон Кальвин провозгласил благую весть, что спасение исходит прямо от Бога, а не от церкви. Это тоже была скрываемая, пренебрегаемая истина. Потом пришли анабаптисты и начали отстаивать забытую истину. То же произошло и с Уэсли.

Он внес необходимое равновесие в учение Джона Кальвина и Мартина Лютера.

К восемнадцатому столетию Англия отошла от Бога. Проповедь Уэсли потрясла всю нацию, пробудила ее от духовной спячки. Конечно, не все по достоинству оценили такое пробуждение. Погрузившись в трясину предания, церкви закрывали наглухо двери перед новым Реформатором. Тогда Уэсли отправился к людям, к месту их трудов.

Он проповедовал на открытом воздухе, при восходе солнца, до того как труженики приступали к своей повседневной работе.

Вот послушайте выписку из его дневника от 21 сентября 1743 года: «Меня разбудила около 3 или 4 часов утра какая-то многочисленная группа жестянщиков, которые, опасаясь, как бы не опоздать, уже собрались возле моего дома и, распевая песнопения, возносили хвалу Богу.

В пять я прочитал еще одну проповедь на тему «Веруйте в Господа нашего Иисуса Христа, и спасетесь». Все они просто съедали мои слова». Новообращенные осаждали организованные Уэсли собрания. Он пытался удерживать свое движение в рамках официальной церкви. Но большинство из его сторонников имели церкви, и поэтому Уэсли организовал и объединил их в общества, чтобы позаботиться об их духовном состоянии.

Но даже в этом случае он настаивал на том, чтобы они посещали регулярно служения Англиканской церкви.

Но несмотря на лояльность, проявляемую Уэсли по отношению к официальной церкви, представители религиозной и гражданской властей отвергали его служение.

И Уэсли страдал не только от простого отказа в праве на проповедь. 2 июля 1745 года разъяренная толпа ворвалась в его дом и потребовала предать его смерти.

Вот послушайте, как он сам описывает этот случай: «Я тут же выступил вперед, вошел в середину толпы и сказал: «Вот я перед вами. Что вы хотите мне сказать? кому из вас я причинил зло? Тебе? Или тебе? Или, может, тебе?» И я продолжал задавать этот вопрос, покуда не вышел из дома, а затем на середину улицы, и, повысив свой голос, сказал: «Соседи, соотечественники! Хотите ли вы слушать меня?» Они дружно ответили: «Хотим, хотим. Дайте ему говорить. Пусть говорит. Никто не должен ему мешать…» И вот я заговорил… и говорил, пока один или два зачинщика повернулись ко мне и поклялись, что ни один их человек меня больше не тронет».

Иногда люди, настроенные против Уэсли, попадали в обидный переплет, как, например, об этом свидетельствует один случай, записанный им в дневнике в сентябре 1769 года: «Тогда все они начали громко кричать на меня, особенно усердствовал какой-то тип, который называл себя джентльменом. У него в карманах было полно тухлых яиц; но в этот момент один юноша незаметно подошел к нему сзади и хлопнул его ладошками с двух сторон, и тут же все яйца превратились всмятку. Через мгновение от него пошло благоухание, но нельзя сказать, чтобы оно было похоже на живительный бальзам».

В жизни Джона Уэсли не было времени для скуки! Как не было его и для безделья. За все свое служение он проехал верхом на лошади четверть миллиона миль.

На протяжении более полустолетия своего служения он в среднем произносил по пятнадцать проповедей в неделю.

Давайте с вами посетим те места, где было составлено большинство этих проповедей. Дом Уэсли сохранился в Лондоне до сих пор.

Я несколько раз посещал его.

Перед окном в молитвенной комнате Уэсли стоит стол со скамеечкой для коленопреклонений и стул.

На столе лежат только две вещи, — принадлежавший Уэсли томик Нового Завета на греческом языке и свеча. Каждое утро, в четыре часа, Уэсли входил в эту маленькую комнатку, опускался на колени и вел разговор с Богом. Здесь было место, где возник могущественный методизм.

В конце своей продолжительной и исполненной веры жизни он писал: «Теперь я уже старый человек, ослабевший, разрушающийся от головы до ног.

Мои глаза покрылись пленкой: моя правая рука трясется; во рту у меня каждое утро пересыхает; почти каждый день меня бьет продолжительная лихорадка; я медленно передвигаюсь, так как силы оставили меня.

Однако, да будет прославлен Бог, я не оставляю трудов своих; я могу еще проповедовать и писать».

Продолжительное служение Уэсли было сконцентрировано на двух истинах, которые каким-то образом избежали всеобщего внимания: прощение Бога доступно для любого и все мы несем ответственность за доверие и послушание.