Что мне сказать тебе, Мария-Анна

Мария-Анна с каким-то странным ощущение глядела на стальной выщербленный клинок старого ножа. Она знала что вряд ли сможет убить Гуго, не смогла, испугалась одиннадцать лет назад, не сможет и сейчас. Но сам нож будто завораживал её. Она за свою жизнь видела немало холодного оружия, но почему-то сейчас в этом ноже ей почудилась какая-то абсолютно дикая, безжалостная, первобытная сила, сила, которая будет безмолвно, с холодной яростью и непоколебимым равнодушием резать всё что угодно, животы, шеи, только чтобы жить, жить несмотря ни на что.

Мария-Анна положила ладонь на внушительный кулак викинга, держащего лезвие ножа.

– Спасибо тебе, Ольмерик, за то что так заботишься обо мне. – И она чуть сжала ладонь, в знак благодарности. – Но мне это не нужно. Мне достаточно если ты будешь приглядывать за мной. А если что-то случится со мной, то знаешь что, не забудь потом хорошенько выпороть того сеньора, который привел нас сюда. – И она с грозной усмешкой сверкнула очами в сторону мальчика.

– Всё будет как вы хотите, моя госпожа, – ответил Ольмерик, убрал нож, заставил своего коня пройти вперед и наклонившись, крепко схватил поводья ослика.

Томас испуганно поглядел на протиктора, но ничего возразить не посмел.

Мария-Анна отвернулась и пошла вниз по склону, туда где её ожидал Гуго Либер. Когда до него оставалось шагов 7-8, она повернула влево и осторожно, сохраняя тоже расстояние, приблизилась к обрыву. Склон обрывался к узкой полосе галечного пляжа довольно отвесно, но там и тут его разрезали овражки и расселины и кое-где имелись вполне подходящие дорожки чтобы спуститься прямо к реке. Однако главное в чем хотела убедиться королева, что за обрывом никого нет. Так оно и оказалось. Прятаться здесь было в общем-то негде и в обе стороны насколько хватало глаз и склон и сам пляж были безлюдны. И только шагах в пятидесяти вправо она увидела вытащенную на берег маленькую лодку с двумя веслами.

Мария-Анна поглядела на Гуго. Тот терпеливо ждал, когда она закончит осмотр окружающей территории. Встретившись с ним глазами, королева почувствовала как взволнованно забилось её сердце. Всё исчезло. Ольмерик, Томас, берег реки, вся долгая дорога из Фонтен-Ри, всё моментально растаяло, как только она увидела зеленые глаза этого человека. Теперь в мире оставались только она и он. И еще конечно её сын.

Гуго разглядывал её молча и бесстрастно, вроде как и не собираясь заговаривать.

Но Мария-Анна далее терпеть не могла, она сделала несколько шагов к нему и стараясь произносить слова как можно сдержаннее, спросила:

– То, что ты написал о Роберте… Это правда?

Мужчина утвердительно кивнул.

Королева долго смотрела на него, затем отведя взгляд, сказала:

– Как я могу тебе верить?

Гуго указал рукой куда-то вдаль, на противоположный берег реки.

– Видишь там дым и костер?

– Вижу.

– Там люди рядом с костром. Видишь?

С того места где находились Гуго и Мария-Анна люди возле костра на противоположном берегу представлялись просто крохотными фигурками с миниатюрными ручками, ножками и головой.

– Допустим.

Гуго подошел к королеве и вытащил из суммы под плащом увесистую подзорную трубу. Раздвинул её и передал Марии-Анне.

– Смотри на людей у костра.

Марии-Анне понадобилось продолжительное время чтобы справиться с тяжелой трубой и навести её на нужное место. Сердце королевы буквально бросилось вскачь, а в горле застрял огромный ком. Глаза её увлажнились, руки задрожали, в окуляре всё поплыло. Но и тех недолгий мгновений четкого изображения что ей удалось добиться, вполне хватило её разуму чтобы опознать Роберта. Это был её мальчик, её светловолосый, серооглазый, ясноликий сын, её любовь и надежда, её прекрасный маленький ангел, ради которого она была готова на всё. И кажется именно в этот момент она с пронзительной молниеносно-ослепительной ясностью почувствовала что действительно на всё.

Она торопливо принялась снова наводить трубу на требуемый участок берега.

Роберт сидел на каком-то полене и держал в руках игральные карты. Напротив него, спиной к костру, восседал огромный дюжий плешивый мужик с большим мясистым лицом, изуродованном ожогом, наряженный в серую грубую мантию и капюшон с пелериной. Он тоже держал карты и что-то судя по всему азартно рассказывал, то и дело махая рукой, что-то изображая. Юный принц явно с интересом слушал его и пару раз начинал смеяться, при этом прикрывая лицо веером карт.

Мария-Анна с трудом верила тому что видела. Её сын судя по всему был абсолютно здоров и кажется вполне увлекательно проводил время в компании какого-то странного не вызывающего доверия субъекта.

Наконец она опустила трубу и повернулась к Гуго.

– Кто это? – Недовольно спросила она.

На лице мужчины промелькнула растерянность.

– Ты не узнаешь своего сына? – Спросил он, принимая из рук королевы подзорную трубу.

Мария-Анна раздраженно поджала губы.

– Сына я узнаю. Что это за висельник рядом с ним в одежде монаха-кордельера?!

Гуго сложил трубу, убрал в сумму и спокойно ответил: