Что мне сказать тебе, Мария-Анна

– Я очень хочу подарить вам гораздо большее чем надежду, Шон. – Она улыбнулась. – Но надо немного подождать.

– Я буду ждать сколько понадобиться, сударыня, – пообещал он.

Выходя их комнаты фрейлины, он думал о королеве и Гуго Либере.

41.

Шарль де Гизен, архиепископ Реймса, прибыл в Фонтен-Ри на третий день после того как королева приказала своему секретарю устроить им встречу.

Шарль де Гизен, плотный коренастый седовласый мужчина шестидесяти четырех лет, с крупными словно вырубленными топором чертами лица допотопного патриарха, несмотря на свой грозный внушительный облик, был человеком достаточно добродушным. Являясь большим ценителем вина и изысканных блюд, он не слишком усердно соблюдал посты, но это была, пожалуй, его единственная слабость. Также Его Высокопреосвященство был известен своей страстью к книгам, он очень много читал, причем отнюдь не только церковные сочинения, в своём доме в Реймсе он собрал весьма обширную библиотеку и хотя некоторые злопыхатели посмеивались над его мужиковатой грубоватой внешностью и делали из этого вывод что и ума он недалекого и примитивного и все его достижения сосредоточены главным образом на ниве обжорства и выпивки, на самом деле архиепископ Реймса был человеком чрезвычайно умным, проницательным, начитанным и образованным. И даже его добродушие часто было всего лишь маской, из-под которой он цепко и внимательного рассматривал своего визави. И если в том возникала нужда он вполне умел быть суровым и беспощадным. Люди, хорошо знавшие его, умные люди, всегда помнили об этом и держали с ним ухо востро.

Королева приняла архиепископа в саду, на одной из очаровательных просторных лужаек рядом с парком, где можно было быть совершенно уверенным что в пределах видимости нет никого постороннего и то что будет сказано услышит только тот для кого это будет сказано.

Мария-Анна в сопровождении Первой фрейлины, одного протиктора и двух лакеев неспешно прогуливалась по выложенной цветными камешками тропинке, когда впереди из-за угла чайного домика появилась плотная фигура Реймсского архиепископа в компании с Королевским секретарем.

Марии-Анне стало слегка не по себе. Через несколько минут ей придётся шагнуть в пропасть и пути назад уже не будет.

Когда все прочие удалились и королева и её достопочтенный гость остались одни на привольном изумрудном просторе тщательно подстриженной лужайки, Шарль де Гизен сказал сильным низким голосом:

– Простите, Ваше Величество, если заставил вас ждать. Клянусь Престолом Господним спешил как мог.

Его слова звучали вполне искренне, но королева не верила ему. Она прекрасно знала, что высшие церковники очень не любят, когда ими распоряжаются как простыми смертными, ибо в глубине души все они свято верили в примат духовной власти над светской. Достаточно было вспомнить императора Генриха и его унижение в Каноссе перед надменным папой. И несомненно Шарль де Гизен испытывал недовольство что его заставили срочно примчаться в Фонтен-Ри как обычного вельможу. С другой стороны он не был столь высокомерен и фанатичен как Григорий VII, да и сан его пока не дотягивал до того чтобы надувать щеки в присутствии монарха, ведь не кардинал и даже не примас, а всего лишь архиепископ. Но в любом случае Марии-Анне сейчас было не до всех этих условностей и дрязг.

– Я благодарна вам за то что вы исполнили мою просьбу со всей возможной поспешность, святой отец. И поверьте для такой спешки есть веские причины. Двадцать шестого числа в Реймсском соборе состоится важная церемония, на которой будут присутствовать все пэры королевства, а также высшая знать, прелаты церкви, министры, верховные судьи, верховные чины армии и прочие. Как вы понимаете, святой отец, церемонию будете проводить вы. Соответственно я хотела бы обговорить некоторые детали церемонии, а также моего размещения во Дворце То.

Архиепископ явно был несколько удивлен, хотя это и трудно было прочесть с его, словно вырезанного из древесины дуба, лица.

– Как же так, Ваше Величество? О церемониях подобного рода нас предуведомляют по крайней мере за несколько месяцев. И ради Бога, Ваше Величество, не томите старика, о какой же именно церемонии идёт речь?

Мария-Анна не спешила отвечать, вглядываясь в тусклые голубые глаза стоявшего перед ней мужчины.

– Это очень щекотливый вопрос, святой отец. Более того, всё что я вам сейчас расскажу должно остаться в тайне от всех. Понимаете, от всех. Отнеситесь к этому как к моей исповеди и вы должны сохранить тайну этой исповеди до самого начала церемонии, когда я сама лично обо всё объявлю всем присутствующим. Вы согласны?

– Как я могу быть не согласным, Ваше Величество? Признаюсь честно, мне слегка не по себе от ваших слов, но так или иначе вы можете полностью положиться на меня.

– Хорошо, – королева сделала знак рукой, показывая, что хочет пройтись.

Некоторое время они шли по белой дорожке в полном молчании. Наконец Мария-Анна вздохнула и сказала:

– Это будет моё отречение от престола.