Что может быть лучше? (сборник)

Фантазии легко дают понять,
насколько дух могущественней плоти[28]

.

Вот что стало происходить, когда супруги, в соитии, продолжали по-прежнему предаваться каждый своей фантазии: помимо живо воображаемой ситуации к мечтам добавилась существенная частица реальности, которая счастливым образом теперь замыкала круг на супружеской верности.

Когда муж воображал себя с двумя девушками, он уже представлял весьма конкретных двойняшек, а также вспоминал свою неспособность ими насладиться, пока он не стал фантазировать о соитии с женой. Теперь он, совокупляясь с женой, разражался оргазмом, грезя о реально случившемся, а именно – от воспоминаний о жене в процессе совокупления с двойняшками, то есть от фантазии в фантазии.

Подобное стало происходить и с женой, грезящей о насильниках, которыми теперь были два юноши, возжаждавшие её дряблого тела. Она, взывая к оргазму при совокуплении с мужем, вспоминала не только железные члены молодых любовников, но и свою неспособность спрыгнуть с высоты, пока она не начала представлять себе соитие с мужем.

Так муж и жена, слившиеся воедино, с закрытыми глазами, полными фантазий, словно слёз, мечтали друг о друге, вдохновлённые чужими телами.

Любовь торжествовала.

Поговорила поговорками, послал пословицей

Впервые опубликовано в General Erotic.

2003. № 93.

Девушка, которая взывала к себе, явно приехала из далёкой провинции. Она шла в уличной толпе, уверенная в себе, но явно не уверенная в новом окружении. Девушка была свежа, как весеннее утро, и красива, как летний день. Я нагнал её, заговорил с ней. И каково же было моё удивление, когда я услышал её ответы, произносимые чудным голосом.

Начал я издалека и изысканно, в попытке сразить провинциалку моим красноречием и деликатностью:

– Глядя на вас, любой атеист превратится в глубоко верующего.

Девушка снисходительно повернула ко мне свою головку высокохудожественных очертаний и выдала:

– Про пизду – ни слова.

Я обомлел от неожиданности. Однако, продолжая идти с ней в ногу, кое-как оправился и рискнул пояснить:

– Я имел в виду, что, глядя на вашу красоту, сразу уверуешь в существование Бога, потому как без его вмешательства такое чудо возникнуть бы не могло.

Девушка взглянула на меня уже теплее и вымолвила, как бы извиняя меня:

– Мир стоит на пизде и хуем подпёрт[29].

Я уж и не знал, как отреагировать на этот афоризм, и на всякий случай решил ещё раз извиниться:

– Вы ведь не сердитесь на меня за непрошеные разговоры?

– Бранить тебя – осердишься, бить тебя – обсерешься, разве обосрать и в Корсунь отослать, да и там обдрищут и назад вышлют.

Я обрадовался, что она перешла на «ты», близость, значит, возникает:

– Ну и как там у вас в Корсуни-то?

– В степных губерниях, что съешь, то и высрешь, а у нас, что насрёшь, то и съешь.

«Ну что на это скажешь?» – подумал я и спрашиваю:

– Как вас зовут?

– Наташка, – призналась она и тут же опять ушла в фольклор: – Своя Наташка ближе к телу.

Я понял, что пора уединиться с ней от уличной толпы, и предложил:

– Моя машина припаркована за углом, давайте покатаемся.

– Вокруг пизды три часа езды, – ответила Наташка с интонацией согласия.

Мы подошли к машине, и я открыл ей дверь. Наташка плюхнулась на сиденье, чем нисколько не навредила своей красоте, дрогнувшей в области её груди. Наташка поглаживала сиденья, руль и другие части машины, не скрывая своего восхищения.

Мы выехали на бульвар, заставленный тополями.

– Как вам нравится наш город? – попытался я продолжить светский разговор. Но я чувствовал, что вряд ли у меня с Наташкой выйдет равностильный диалог, и оказался прав. Наташка ответила:

– Этот город как собачья пизда: попадёшь, так не знаешь, скоро ли выпустит.

Мы катались с полчаса, Наташка вертела головой по сторонам. Я положил ей руку на ляжку, и девушка сказала без всякой угрозы в голосе:

– Языком хоть жопу лижи, а рукам воли не давай.

Но руку мою она не убрала, поэтому я воспринял это как высказанное предпочтение орального и анального секса.

– Небось приехала в город, чтоб замуж выйти?

Наташка кивнула, продолжая крутить головой по сторонам.

– А приданое у тебя большое? – решил я пошутить и тут же схлопотал фольклором по башке:

– Приданого две мельницы: ветряная да водяная – одна с пухом, другая с духом.

– Не понял, – сказал я, – я в сельской механизации ничего не понимаю, я человек городской.

Наташка с готовностью пояснила, глянув мне прямо в глаза:

– Приданого два гака: пизда да срака.

В этот момент я заметил идущего по тротуару моего друга Толика и захотел прихвастнуть моей деревенской красоткой. Я притормозил, гуднул, Толик обернулся, и я ему помахал. Я подрулил к нему, опустил стекло, и он подошёл к машине.

– Это Наташка, – представил я её. – А это мой друг Толик.

Толик стал есть девушку глазами и задал риторический вопрос:

– Где ты таких красавиц берёшь?

Наташка посмотрела на его жадные глаза и отвесила:

– Глазами трахаем, носом спускаем.