Что может быть лучше? (сборник)

Толику потребовалось несколько минут, чтобы очухаться от впечатления и произнести обиженно:

– Почему ж только глазами?

Наташка с усмешкой посмотрела на шевелюристого Толю и произнесла громко:

– Таких друзей за хуй и в музей.

Толик распахнул глаза и рот:

– Да я тебя сейчас…

Наташка усмехнулась:

– Раздайся море – говно плывёт.

Тут я быстренько свернул церемонию знакомства, сказал, что нам нужно срочно куда-то ехать, и газанул, отъезжая от Толика.

– Ты чего моего друга так, совесть-то у тебя есть? – вопросил я и получил достойный ответ:

– Где раньше была совесть – там пизда выросла.

Тут я решил больше не тянуть и вкусить наместницу Наташкиной совести.

– Заедем ко мне чайку попить. Хорошо?

– И хочется и колется и матушка не велит! – резонно ответила Наташка.

– Ну, так как матушки тут нет, то следует делать как хочется, – сказал я и погнал к дому. Наташка не возражала.

У меня в гостиной стоят две небольшие абстрактные скульптуры. Я подвёл к ним Наташку и встал позади неё, прижимаясь к пухлому заду.

– Как тебе нравятся мои скульптуры?

Я ждал критической сентенции, и она не замедлила последовать:

– Как насрано, так и заморожено.

Тут я решил покончить с искусством и взяться за плоть.

Наташка целовалась жадно и любовно. Я медленно продвигался с ней к кровати и восхитился Наташиной красотой, на что всегда тянет перед совокуплением. Но Наташка была излишне скромна и ответила:

– Если есть пизда и рот, значит, баба не урод.

Я стянул с неё платье через голову, и мы оказались в кровати, голые и в лежачем положении. Я на всякий случай спросил:

– Ты не девственница?

На что получил вразумительный ответ:

– Кроме хуя и соломинки в пизде не бывало.

– Это я пошутил, конечно, у такой красавицы должны быть любовники, – сказал я, сжимая ей груди и целуя в шею.

– Тоже мне шутки: с босым хуем около голой пизды, – ответила Наташка, широко развела ноги и прошептала: – Подопри меня колышком до самого донышка.

Так мы и начали радоваться половой жизни.

Когда мы с восторгом расплескались, захотелось есть. Я показал Наташе на холодильник и предложил что-нибудь сварганить. Наташка поцеловала меня и бросилась стряпать.

– Что есть-то будем? – спросил я, раздумывая, какое меню она захочет приготовить из моих запасов, на что Наташка лукаво ответила:

– Не хочешь ли калача, в пизде помоча?

– Хочу, всё, что у тебя в ней помочено, – радостно согласился я. – Мы можем дня три из квартиры не выходить, запасов хватит, – обрисовал я наше ближайшее будущее. На что Наташка отреагировала так:

– Запас пить-есть не просит: монах хоть и не ебёт, а хуй в запасе носит.

Стали мы в кровати есть мясо с картошкой да вином запивать. Наташка капала на меня вином и слизывала, а я капнул ей на зад и тоже слизал, тут Наташка и сообщила мне:

– Ешь говно, да не капь, возьми ложечку да ешь понемножечку.

Мы расхохотались, отставили тарелки и снова слились.

Отлип я от Наташки и вздохнул:

– Эх, хороша у тебя пизда.

На что Наташка со знанием дела вставила:

– Пизда не бог, а помогает.

Я решил взбодриться и Наташку развлечь, включил на видике оргию. Там человек двадцать переплеталось. Наташка смотрела-смотрела и головой тряхнула:

– Кто кого ебёт – сам чёрт не разберёт.

– А ты девушка верная или тебе нравится групповуха?

– Дай хуй свежий, хоть медвежий, – легко призналась Наташка.

– Так ты на любого мужика чужого согласна?

– Не поёбши, не узнаешь.

– Ты, конечно, права. Ну и что же ты обо мне теперь узнала?

– Ебёт – как город берёт, а слез – как лысый бес.

– Спасибо за комплимент. А ты заметила, что у меня на хуе неровности имеются, тебе не противно?

У меня две бородавки выросли, я всё думал, что женщине может быть неприятно, когда она их увидит, но Наташка меня аргументированно успокоила:

– Коли на хуй бородавка, так и то пизде прибавка.

– Ну и отлично, – обрадовался я и снова её захотел. – Давай повернись-ка, – скомандовал я Наташке.

Наташка не заставила себя уговаривать, а быстро повернулась задом, пояснив:

– В среду – с переду, а в пятницу – в задницу.

И впрямь сегодня была пятница.

– Какой у тебя роскошный зад! – восхитился я.

– Баба без жопы – что корабль без парусов, – услышал я спереди.

– Ух, как сладко у тебя внутри! – воскликнул я, дойдя до упора.

– Хую в любой дыре счастье, – проурчала Наташка.

– Счастье, да не одинаковое, – возразил я, наяривая.

– Да-да, те же яйца, только вид сбоку, – скептически отозвалась Наталья и пукнула. – Нечем срать, так воздухом, – прокомментировала Наташка и принялась стонать.

Всю ночь мы наслаждались, а под утро мне надоело, и мы заснули.

Через два дня упорных наслаждений я почувствовал, что Наташку пора спровадить, и говорю, что мне на работу надо идти, а она отвечает:

– Работа не хуй – неделю простоит.

– Но мне действительно надо.

– Попизди, попизди – соловьём будешь, – ухмыльнулась Наташка и нехотя стала одеваться.

Я тоже стал натягивать одежду.

– Обдёрни хуй-то, рубашка видна, – бросила Наташка уже со злобой.

Перед уходом она задала мне загадку, от которой мне её снова захотелось:

«Повыше коленца, пониже пупенца, во что суют, как зовут?»