Что мы знаем друг о друге

— Едва ли. Я все еще не могу заплатить за квартиру.

— Может, тогда тебе поможет это. — Тим вытащил из нагрудного кармана флаер и протянул Дэнни.

— Что это? — спросил тот, сжав бумажку пушистыми пальцами.

— Батл уличных артистов. Через месяц. Главный приз…

— Десять штук! — вскрикнул Дэнни. — Чтоб меня!

— Должно помочь с платой за квартиру.

— Только если я выиграю.

— Что ж, тогда постарайся.

— Погоди. — Дэнни вытащил из кармана телефон. — А сколько времени?

— Почти четыре.

— Блин! — Дэнни похлопал по флаеру тыльной стороной ладони. — Я опоздал. Регистрация закрылась в три.

— Знаю, — кивнул музыкант, — поэтому вписал тебя еще утром.

— Ты серьезно? — воскликнул Дэнни. Тим кивнул. — Я сейчас очень хочу тебя обнять. Можно тебя обнять?

— Не стоит. Милтон слегка ревнив. В общем-то именно из-за него у меня нет девушки. Из-за него и из-за моей физиономии.

— Понял. Обойдемся рукопожатием?

— Пожалуй, это лучший вариант, — ответил Тим.

Они пожали руки.

— Кстати, почему ты мне помогаешь? — поинтересовался Дэнни. — Разве мы не будем соперниками?

— Ага, но гораздо важнее, что мы будем противостоять Эль-Магнифико, а чем больше у него конкурентов, тем меньше его шансы забрать приз. Я не против проиграть тебе. Но не этому Дэвиду Попенфильду.

Дэнни уставился на флаер в полной уверенности, что ближе к призовым деньгам ему уже не подобраться. Его шансы на победу были меньше крошечной сигаретки у Тима за ухом, но он знал: попытаться нужно. А еще — если он хочет хотя бы побороться за приз, ему понадобится вся возможная помощь.

* * *

Гремела музыка, мерцали огни стробоскопа; разочарованные женщины танцевали перед шумными мужчинами с зализанными волосами и влажными от пота воротничками. Дэнни протиснулся сквозь толпу к бару, где Везувий обслуживал клиентов. Тот, заметив его, подмигнул.

— Вернулся за поцелуем?

— Приберегу его на черный день, — улыбнулся Дэнни.

— А сегодня не черный? — Везувий кивнул на влажные темные пятна на его футболке.

Дэнни опустил взгляд и поморщился: он был весь в чужом поту.

— Если бы. — Он взял со стойки бесплатную салфетку и принялся осторожно вытираться. — Кристаль здесь?

— А почему тут, по-твоему, столько народу?

Приглушенный рокот толпы нарастал по мере того, как стихала музыка.

— Ты как раз вовремя, — сказал Везувий, указывая куда-то через плечо Дэнни. Свет погас, и зал погрузился в темноту.

Дэнни обернулся. Лучи нескольких прожекторов скрестились на пустом подиуме с шестом на фоне темно-красного занавеса. Посетители отпихивали друг друга, пытаясь занять места поближе к сцене в ожидании гвоздя программы. Стены и пол задрожали от такого глубокого баса, что Дэнни почувствовал, как звук проникает ему под кожу. Пару секунд спустя из-за занавеса под свет прожекторов выскользнула Кристаль в ковбойской шляпе, сапогах и с ремнем на бедрах, на котором висела кобура. На ней было белье из таких узеньких полос коровьей шкуры, что животное, скорее всего, и не заметило пропажи.

Толпа заревела и засвистела: Кристаль подошла к шесту. Какой-то мужик попытался ухватить ее за ногу, но получил нехилый пинок в лицо.

— Молодец! — сказал Везувий с истинно отеческой гордостью.

До этого дня Дэнни был в мужском клубе лишь однажды. Вскоре после того, как он стал работать с Альфом, один из каменщиков пригласил всех на мальчишник. Изначально планировался рейд по барам, но затем самбука полилась рекой, и кто-то предложил отправиться в «Бульвар Сансет», стрип-клуб с дурной славой. Дэнни позвонил Лиз, объяснил ситуацию (он надеялся, что она запретит ему туда соваться, но, кажется, она сочла поход мужа в стрип-клуб просто уморительно смешной идеей) и неохотно поплелся вместе со всеми. Он не горел желанием совать деньги, которых у него не было, в трусы незнакомым женщинам, но проработал на стройке всего пару недель и не хотел, чтобы его запомнили как единственного, кто рано удрал с вечеринки.