Что осталось от меня — твое

— Отцу удалось договориться, что меня возьмут учеником на рыболовный траулер. Это было выгодное предложение, но мне оно не нравилось. Когда я пришел вечером домой, отец поджидал меня. Его приятели в порту сказали, что я отказался от предложенной работы. Было довольно поздно, в доме стояла тишина, я решил, что родители легли спать. Но отец караулил меня на кухне. Я держал камеру в руке и хотел положить на стол, но он вырвал ее у меня. Прибежавшая из спальни мама потянулась, чтобы утихомирить отца, а он развернулся и с размаху ударил ее. Очень сильно. Помню, мама пошатнулась и упала.

Рина с трудом проглотила застрявший в горле ком. Ни разу в жизни ей не доводилось быть свидетелем подобной жестокости. Она чувствовала, как поднявшаяся внутри волна гнева затопляет ее.

— А я ничего не сделал, — глухим голосом произнес Каитаро. — В большинстве случаев до такого не доходило. Когда он впадал в бешенство, мы с мамой старались не попадаться ему на глаза, пока эмоции не утихнут. Но в тот вечер он по-настоящему ударил ее. Знаете, это ведь не так-то просто — вышибить дух из человека, требуется приложить усилия.

— В случившемся нет вашей вины, Кай, — сказала Рина.

— Нет, есть, — он качнул головой. — Я хотел держаться подальше от дома, с каждым днем возвращался все позже, а в результате это только усугубило ситуацию. И в тот вечер я не пришел маме на помощь, но стоял и ждал, когда отец набросится на меня. Я видел, что он закипает. Рядом с ним на подоконнике был горшок для мисо[53] — слишком старый, чтобы готовить в нем пишу, мама использовала его для выращивания рассады. Им-то отец и запустил в меня, горшок просвистел возле уха, ударился об стену и взорвался фонтаном земли и керамических осколков. И тут мама начала приходить в себя, это отвлекло отца. Она приподнялась на полу. Одна щека у нее сильно опухла, а на виске была кровь. Она крикнула, чтобы я уходил. — Каитаро замолчал и несколько мгновений смотрел на Рину, словно хотел подчеркнуть важность момента. — Мама велела мне уйти, так я и сделал. Я отдал им мою камеру — она стала чем-то вроде арендной платы за крышу над головой. Затем продал мотоцикл, сел на паром и пересек Цугару[54]. С тех пор я не был дома. — Каитаро бросил на Рину быстрый взгляд. Она поняла: он сожалеет, что слишком много рассказал о себе и что сделал это слишком рано. Думает, что ему вообще следовало молчать.

— Вы решили жить самостоятельно. В этом нет ничего плохого. — Рина наклонилась через стол, глядя на красивого молодого мужчину напротив. В нем было столько самообладания и столько стремления к жизни.

— Вы не такой, как ваш отец, — с нажимом сказала она. — Вы совсем другой.

— Надеюсь, Рина, очень надеюсь, — прошептал он.

— Именно так, Кай, — глаза Каитаро потеплели, когда она произнесла его имя. — Я знаю это.

Рука молодой женщины скользнула через стол и накрыла его руку. Прикосновение заставило Каитаро на миг задержать дыхание. Оба опустили глаза и взглянули на свои руки, лежащие на столе. Рина чувствовала тепло его кожи, когда их пальцы переплелись.

— И больше вы не виделись с родителями?

Каитаро качнул головой.

— Я тоже ушла бы. Если бы могла.

Он крепче сжал ее ладонь и притянул к себе. Теперь они оказались совсем близко, но близость взаимопонимания была еще больше. Рина не сомневалась, он понял, что она имела в виду. Каитаро произнес ее имя — от одного тембра его голоса замирало сердце, а по спине бежали мурашки.

— Рина, когда я вас снова увижу?

СЛЕДУЙ ЗА МНОЙ

— На что это похоже? — спросила Рина.

— Что именно?

— Следить за людьми.

— Тоже хочешь попробовать? — Каитаро отхлебнул кофе, наблюдая за Риной поверх края чашки. Он сказал, что работает частным детективом.

И это было достаточно близко к истине. Настолько близко, насколько он осмелился приблизиться к ней.

— Вряд ли это очень сложно, — заявила она.

Каитаро расплылся в улыбке. Частный детектив — такая профессия казалась Рине захватывающей. Она и сама обожала наблюдать за людьми. Ей подумалось, что, наверное, оба они склонны подглядывать за окружающими оттого, что фотографы в душе.

— Я покажу тебе, как это делается, — пообещал Каитаро, соскальзывая с высокого барного стула. Пока Рина надевала пальто, он взял счет, заглянул в колонку цифр и положил несколько банкнот на стойку.

— Ты разве не дождешься сдачи? — спросила Рина, как всегда бережливая в мелких тратах. Вопрос заставил ее спутника усмехнуться. Когда Рина прошла мимо него к выходу, он на короткий миг — увы, слишком короткий — уловил свежий запах ее волос.

Накамура нагнал Рину у самого выхода, и они вместе ступили на залитую солнцем улицу. Стеклянная дверь кафе мягко закрылась за ними.

— Итак, кого мы выберем? — спросил он.

Вон того напыщенного пижона в фетровой шляпе.

Каитаро расхохотался:

— Чересчур просто. Да и сомневаюсь, что он намерен заняться чем-нибудь интересным.

— Тогда сам выбирай.

— Ладно. Вон та женщина в коричневом пальто.

— Ты заговариваешь с ними? Ну, с теми, за кем следишь?

— Случается иногда. Бывает, что нужно выудить какую-нибудь информацию или просто оценить, что за человек перед тобой.