Что осталось от меня — твое

Сарашима не мог не узнать этого человека. Парочка уютно устроилась в гостиной возле печки — в его, Ёси, кресле. Судя по красноватым отблескам в углу кадра, Рина разожгла огонь. На мужчине надета толстовка Ёси, в которой он обычно работал в саду. В то лето толстовка куда-то подевалась, он так и не сумел отыскать ее. Каитаро улыбается и крепко обнимает Рину за плечи. Они прижимаются друг к другу головами — двое, которых невозможно разлучить. На обороте снимка рукой Рины написано: «Дом в Симоде».

Ёси выронил фотографию. Она упала на пол ему под ноги. Он быстро пролистал книгу — ничего. Перевернул страницами вниз, поднял повыше и встряхнул — ничего. Отшвырнул альбом, тот ударился об стену и отлетел к окну. Ёси опустился на колени и уставился на фотографию дочери: Рина сидит на коленях у мужчины, который убьет ее. Время шло, солнце клонилось к закату, сгущались сумерки, а Сарашима так и не двинулся с места. И только когда совсем стемнело, так что он уже ничего не мог различить, медленно поднялся, с трудом разогнув затекшие ноги.

Ёси знал, когда была сделана эта фотография. На снимке у Рины влажные волосы, и она растопила печь, чтобы согреться после купания. Однако купаться в заливе можно лишь до середины августа, потом становится слишком холодно. Значит, дело происходит летом. Он старательно перебрал воспоминания последнего лета, проведенного в Симоде. У Рины была единственная возможность — короткая поездка Ёси и Сумико на Фудзи. Тогда-то она и впустила любовника в их дом. Ёси рывком распахнул упавшую крышку сундука и в ярости принялся без разбора бросать содержимое в пакет для мусора. Вещи дочери? Сейчас ему все равно. Когда же он наткнулся на мужскую рубашку, несколько пуговиц на которой были оторваны, досада, горе и боль переполнили его до краев, и он взорвался. Схватив соломенную шляпу Рины, в которой она любила спускаться на пляж, Ёси скомкал ее и швырнул на пол. Он продолжал выгребать из сундука разный хлам, пока не добрался до небольшого блокнота с хрустящими новенькими страницами. Ёси собрался выкинуть и его, но в последний момент передумал: блокнот выглядел невинным. Он раскрыл его. Рина исписала только первую страницу. Ёси увидел имя Сумико и список школ в районе Симоды. А под ним еще один короткий список — план переделок, которые Рина намеревалась провести в доме.

«Игровая комната для Суми Веранда для барбекю Новая веранда?»

Рина лгала ему! Столько времени! Сначала лгала, что с ее браком все в порядке, потом лгала, что не приведет любовника в дом, лгала, ни словом не обмолвившись о планах по переделке дома. И это после всего, что он сделал для дочери! Отец непрестанно заботился о ней, а она не доверяла ему и постоянно обманывала.

Ёси снова взглянул на фотографию, валявшуюся на полу. Эти двое выглядели таким счастливыми и беззаботными. Он отвел глаза. Рина привела Каитаро сюда, намеревалась жить вместе с ним в их семейном доме, точно так же, как сейчас сам Ёси намеревается переехать сюда вместе с внучкой. Его дочь решила самостоятельно выстраивать свою жизнь и даже не сочла нужным рассказать отцу о своих планах. Возможно, отцу и вовсе не нашлось места в ее планах. У него сдавило горло: оказывается, Рина не была той дочерью, которую он знал.

Его Рину украли у него.

За окном окончательно стемнело. Колени ныли, спину ломило. Он слишком долго просидел на холодном полу в сырой комнате. Палтус, которого Ёси так старательно выбирал на рынке, остался лежать на столе нетронутым, а длинная полоска кожуры, срезанная с юдзу, засохла и сморщилась. Но Ёси забыл об ужине. Он даже не заглянул на кухню. Добравшись до спальни, Еси рухнул на кровать. Прошел не один час, прежде чем его сморил сон.

БЕЗ ОТДЫХА

Несколько дней спустя Еси Сарашима вошел в здание, где располагался офис его фирмы, поднялся на третий этаж, прошел в свой кабинет и, подойдя к каталожному шкафу, где он хранил папки с делами, открыл один из ящиков. Ему пришлось порыться в ящике, прежде чем нашлась нужная папка. Ёси вытащил ее и уселся за стол. Он находился в привычной обстановке, все необходимое для работы было под рукой: черный чай с лимоном в керамическом чайнике и диктофон.

Ёси открыл папку и разложил перед собой содержимое: документы, связанные со смертью дочери и человеком, убившим ее. Был вечер. Рабочий день подходил к концу. За дверями кабинета слышался приглушенный шум — сотрудники завершали дела и расходились по домам. Затем донеслось звяканье посуды — уборщик обходил офис, собирая оставленные на столах чашки из-под чая и кофе.

Сарашима придвинул к себе бумаги. Дело, которое ему предстояло сделать, требовало тишины и уединения. Он велел секретарю переводить звонки на помощников и отменить все встречи, запланированные на ближайшую неделю. Ёси не станет привлекать к работе никого из коллег, а значит, она займет все его время.