Что случилось прошлой ночью

Восемьдесят. Восемьдесят человек в дополнение к полиции. Восемьдесят человек будут расхаживать по всей ферме, наводнят лес, пойдут по следу Фрейи.

Они найдут бункер.

Их слишком много. Так много людей отправилось на поиски.

Нужно остановить их.

Я потираю ладони. Они покраснели от холода, но вдоль линии роста волос у меня выступил пот, а грудь под толстым джемпером и курткой взмокла. Смотрю на море людей, которые готовятся к поискам, и мое дыхание учащается, сердце колотится в грудной клетке все быстрее и быстрее.

– Наоми?

Прищурившись, я пытаюсь разглядеть человека, который окликнул меня, но мешают лучи бледного зимнего солнца, проглядывающие между бегущими по небу облаками. Я поднимаю руку, чтобы прикрыть глаза.

– Детектив Дженнинг, – приветствую я, узнав его.

– Полагаю, Кейт разъяснила вам порядок работы волонтеров.

– Да. Не могу поверить, что так много людей пришли искать Фрейю.

Он кивает.

– Общество сплотилось вокруг вас.

Не знаю, что сказать, – не знаю, как реагировать. Стою и смотрю на Дженнинга, а мой мозг пытается подобрать слова, придумать любую фразу, которая помогла бы снять неловкость.

– Что я могу сделать? Чем помочь?

– Полагаю, Кейт поговорила с Эйденом и Хелен, и они уже в пути. Вы можете присоединиться к одной из групп и заняться поиском, но я пойму, если для вас это слишком сложно. Решать вам.

Я не могу дышать.

– Ладно. Благодарю вас…

Слова застревают в горле, и я моргаю, против солнца глядя на Дженнинга. Его образ расплывается перед глазами – все равно, что смотреть в окно, залитое дождем.

– Наоми, вы в порядке? – спрашивает Дженнинг.

Пытаюсь отдышаться, но не могу… Я не могу дышать.

– Наоми? – С тревогой нахмурившись, Кейт кладет руку мне на поясницу.

– Кейт, – просит Дженнинг. – Отведите мисс Уильямс в дом.

– Нет… – выдыхаю я. Мне нужно остаться здесь. Нужно знать, что происходит. – Нет, я…

– Ничего страшного, если вам это не по силам.

– Нет, правда, со мной уже все хорошо.

Моя грудь быстро поднимается и опускается, я с хрипом делаю глубокие вдохи, но кажется, что воздух почти не поступает в легкие.

Сосредоточься, Наоми. Дыши. Тебе необходимо знать, что происходит. Тебе нужно что-то сделать.

– Я в порядке, – шепчу я.

– Схожу и принесу вам воды, – говорит Кейт. Она поворачивается и быстро идет к дому.

– Можно вас на минутку? – К нам подошел полицейский и с нетерпением ждет Дженнинга.

– Вы не возражаете, если я отойду? – спрашивает детектив.

– Со мной уже все в порядке, правда.

Дженнинг уходит, а я опускаю взгляд на свои ботинки.

Не смотри на них. Не думай о количестве людей…

Ее найдут.

Просто сосредоточься на том, как выглядят ботинки на фоне снега…

Ее найдут, если ты что-нибудь не предпримешь.

– Миссис Уильямс?

Неподалеку от меня две женщины топчутся в нерешительности, как будто боятся приблизиться. Одна – примерно моего возраста, а другая – намного старше, и они обе держат в руках цветы.

– Привет. Я… я вас знаю?

Они подходят ко мне, но делают это медленно, осторожно.

– Извините, что беспокоим вас, – говорит та, что постарше, – но мы хотели подарить вам это.

Женщины вручают мне цветы. Розы: один букет красный, другой – желтый.

– Они прекрасны. Благодарю вас.

– Меня зовут Флоренс, а это моя дочь Лорен. Когда мы услышали вашу историю в новостях, мы подумали, что это просто ужасно, но потом показали фотографии вашей фермы, и я сразу узнала ее.

Покалывание вибрирует в моей груди. «Узнала ее»?

– Вы живете где-то рядом?

– Нет, нет, это не так, но мой отец – дедушка Лорен – во время войны был еще ребенком, и его привезли сюда. К вам домой.

Пытаюсь сглотнуть, но не могу. Перед глазами все плывет. Что им известно? Знают ли они о бункере?

Мой взгляд устремляется к дому, и я вижу Кейт, которая идет к нам со стаканом воды.

– Это потрясающе, – шепчу я, горло сжимается от паники.

Кейт идет.

– Да, это так удивительно. О нем заботилась ваша семья. Даже во время воздушных налетов…

Кейт подходит все ближе. Мне нужно, чтобы эта женщина перестала болтать.

– И как только мы поняли, кто вы такая, я сказала, что мы должны пойти и помочь. Ваша семья помогала папе выжить на протяжении всей войны, приютила его, когда он больше всего в этом нуждался.

Кейт так близко, что я отчетливо вижу ее черты, но на ее лице по-прежнему застыло озабоченное выражение.

– Большое вам спасибо за цветы и за то, что пришли помочь. Это так много значит для меня. Мне жаль это говорить, но я чувствую себя не очень хорошо и должна вернуться в дом. – Слова вырываются из меня быстро и с придыханием, но я не могу подпустить Кейт к этим женщинам. Мне нужно уйти.

– Конечно, – отвечает Лорен. – Мы вас понимаем.

Я отворачиваюсь, устремив взгляд на убежище дома, и натыкаюсь прямо на Кейт. Вода из стакана проливается на снег.

– Ох, Кейт, простите, – говорю я, но не останавливаюсь, а уверенно шагаю к дому. – Мне просто нужно прилечь. Мне что-то стало плохо.

Кейт меняет направление и идет рядом со мной, но оглядывается на женщин.