Что случилось прошлой ночью

Я обхватываю себя руками за плечи и опускаю подбородок на грудь. Мое тело начинает раскачиваться взад-вперед, а дыхание учащается, когда паника устремляется из желудка в горло.

Ее нашли. Вот почему в лесу темно. Вот почему волонтеры ушли. И скоро раздастся стук в дверь. Так оно и будет: даже если найдут доказательства, что это просто несчастный случай, мне никогда не поверят. Я потеряю своего ребенка навсегда. Я потеряю их обоих навсегда.

Подбегаю к шкафу, вытаскиваю сумку и запихиваю в нее одежду, любую, которая попадается под руку, не думая о том, куда мне идти. Я понятия не имею. Мне просто нужно выбраться отсюда.

Бросаюсь в ванную и хватаю упаковку таблеток, – почти пустую, – выбегаю и спускаюсь по лестнице. Внизу останавливаюсь и осторожно крадусь через прихожую, чтобы выглянуть в круглое окно на подъездную дорожку.

Там пусто. Нет полицейской машины, ожидающей меня. Нет стерегущих дом констеблей.

Подхожу к входной двери, берусь за ручку…

И вздрагиваю.

Что это за шум?

Сумка выпадает у меня из рук. Я стою неподвижно, напрягшись всем телом, и слушаю…

Вот снова. Похоже на стук.

Как рукой по стеклу.

Кто-то стучит в заднюю дверь.

Мурашки пробегают по спине, как будто чьи-то пальцы гладят каждый позвонок.

Полиция.

Это наверняка они.

Но почему они постучали в заднюю дверь, а не в переднюю? Подозревают ли они, что я могу сбежать? Стоят ли они в конце подъездной дорожки, по обе стороны от живой изгороди, готовые остановить меня, каким бы способом я ни попыталась сбежать?

Медленно выпрямляю спину и подкрадываюсь к окну у входной двери. Ничего не вижу. Никаких машин. Никаких синих огней. Может, показалось…

Тук-тук.

Хватаю с пола сумку и бросаюсь к шкафу. Нужно избавиться от вещей. Никто не должен догадаться, что я собиралась сбежать.

Тук-тук.

Опять стучат.

Медленно пересекаю коридор по направлению к кухне, но останавливаюсь у двери. Делаю крошечный шаг и переступаю порог. Выглядываю из-за угла, но отсюда не видно, кто стоит у задней двери.

Мне хочется убежать – просто пробежать из маленькой комнаты на кухню, затем – в прихожую, взлететь вверх по лестнице, ворваться в свою спальню, прыгнуть в постель, накинуть одеяло на голову и сидеть так, пока все не прекратится.

Возьми себя в руки, Наоми. Ты все выдумываешь.

Я выхожу в кухню и поворачиваюсь лицом к задней двери.

Снаружи стоит человек в капюшоне, защищающем от снега, его лицо почти полностью скрыто в темноте, но свет из кухни падает на рот и подбородок.

Это он.

Эйден.

Он подходит ближе, и свет освещает все лицо. Я вижу, как Эйден смотрит на меня через стекло. Жестом показываю, что сейчас открою, и встречаюсь с Эйденом взглядом, когда вставляю ключ в замок, тяну дверь на себя и одновременно поворачиваю ручку.

Распахиваю дверь и хмурюсь – не могу понять выражение его лица. Эйден тяжело дышит, его плечи с заметным усилием поднимаются и опускаются, словно он бежал сюда по снегу. Но для чего?

– Эйден?

– Привет, – говорит он.

У него странный взгляд, напряженный и испытующий. По моей спине пробегает холодок.

– Почему ты постучался в заднюю дверь?

Эйден кивком указывает в сторону фасада дома.

– Там все еще стоят репортеры.

Он пристально смотрит мне в глаза, и мое лицо вспыхивает.

Знает ли он? Понял ли он, что я лгу?

Эйден трет ладонью щетину на подбородке, как делает только тогда, когда нервничает. Волосы упали ему на глаза, но он не отводит от меня взгляда. Я подмечаю, что он кусает нижнюю губу – верный признак того, что ему хочется что-то сказать.

– Зачем ты приехал? – спрашиваю я, и мой голос дрожит от беспокойства. – Чего тебе нужно, Эйден?

Он опускает взгляд себе под ноги, а затем вдруг подается вперед, ко мне, сокращая расстояние между нами. Я отступаю назад, спотыкаясь о собственные ноги, но обнаруживаю, что моя спина прижата к стене. Дрожь пробегает по мне, когда Эйден хватает меня за запястья, вздергивает мои руки над головой и страстно целует.

28

Эйден клялся, что это никогда больше не повторится. Все началось несколько месяцев назад, в августе. Он должен был приехать за Фрейей, но где-то задержался, и она успела заснуть на диване в гостиной. Около восьми часов вечера я услышала, как машина Эйдена въехала на подъездную дорожку. Я открыла входную дверь как раз тогда, когда он поднял руку, собираясь постучать.

– Я всегда знал, что ты экстрасенс, – сказал он с кривой усмешкой.

– Я ждала тебя у окна – не хотела, чтобы Фрейя испугалась шума. Ты же знаешь, какая она: если проснется и не вспомнит, где находится, то запаникует.

– Это ты правильно сделала. – Он застенчиво улыбнулся мне. – Можно войти?

– Ах, прости. Да.