Что случилось прошлой ночью

За спиной раздался хруст чьих-то шагов по гравию, затем звук стал приглушенным, когда кто-то ступил на траву и остановился позади меня.

– Ты прекрасно справляешься, дорогая. Помни, я люблю тебя.

Папин голос. Он прозвучал прямо над моей головой.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала я. – Мне тебя так не хватает. Я бы хотела, чтобы ты не оставлял меня.

Я откинула голову, чтобы посмотреть на папу, но увидела не его седеющую бороду, волосы цвета соли с перцем и карие глаза.

Там стоял Эйден.

– Ты слышала, что я сказал, дорогая? – Он опустился на колени рядом со мной. – Хочешь побыть немного в одиночестве?

Я нахмурилась, ощущая, как горе стиснуло сердце. Только что он был здесь – мой папа – и вдруг исчез.

– Где?.. Э-э… Если не возражаешь, – ответила я, когда колющая боль пронзила мой лоб.

– Конечно, нет. Я отнесу Фрейю обратно к машине.

– Спасибо.

Мой взгляд метался по огромному кладбищу, где многие люди нашли свое последнее пристанище. Я знала, что это не имеет смысла, но искала папу. Мне не хватало его сияющей улыбки и утешительных слов. Но поблизости никого не было. Ни души.

Это всего лишь фантазия.

– Я очень хотела бы поговорить с вами обоими. – Губы затряслись, поэтому я прижала к ним костяшки пальцев и крепко зажмурилась. – Мне нужна ваша помощь. – Мой голос едва заметно дрожал. – Я хочу быть самой лучшей матерью. Хочу быть такой, как вы, но чувствую, что… Я чувствую, что у меня ничего не получается. Мне не с кем поговорить. Я знаю, что у меня есть подруги и Эйден, и он так поддерживает, так сильно любит меня… Но я боюсь, что они осудят меня. Как мать… Как человека. Я просто чувствую себя не в своей тарелке. Даже не помню, кто я такая. Если б вы были рядом, все было бы хорошо. Вы бы подсказали мне, что делать. Я боюсь, что никогда не стану отличной матерью. Я просто недостаточно хороша. Я совсем не такая, как вы… – Я шмыгнула носом и вытерла слезы костяшками пальцев. – И я так устала. Так устала. Я не могу уснуть. Я так боюсь, что что-то случится, и меня не будет рядом, чтобы помочь ей. Пожалуйста, помогите мне…

Я наклонилась вперед и положила голову на траву. И заплакала. Я оплакивала себя. Оплакивала родителей.

Но в основном я плакала из-за Фрейи.

Услышав треск веток за спиной, я быстро села. На кладбище никого не было, но я вгляделась в лес, который тянулся вдоль восточной стены церкви.

Кто-то стоял там, прячась за деревьями.

Женщина. Она двинулась ко мне, держа в руках большой букет цветов. Когда она подошла ближе, я смогла разглядеть их цвет, форму бутонов… даже представила запах. Сирень. Мама ее обожала.

Я подняла глаза на женщину. Это была она. Мама. Ее каштановые волосы отросли и ниспадали на плечи – а ведь перед смертью у нее их почти не осталось. Я посмотрела в ее голубые глаза.

– Наоми, милая! – Она опустилась на колени и обняла меня, крепко прижав к себе.

– Мама, я скучаю по тебе…

– О, Наоми, я знаю, ты скучаешь по ней. Тебе, наверное, так тяжело справляться с Фрейей без нее.

Я медленно высвободилась из объятий этой женщины – женщины, которая не была моей мамой. И когда она посмотрела мне в глаза, теплый глубокий синий взгляд моей мамы превратился в холодный бледно-голубой взгляд Хелен.

– Хелен?!

Ну, конечно. Она каждый год приносила цветы на мамин день рождения.

– Наоми, что случилось? – Хелен держала меня за плечи, рассматривая мое измученное лицо, затем огляделась в поисках Эйдена. – Малышка у Эйдена?

– Да. Он ждет в машине. Я… – Слова застряли в горле. Я бросилась в объятия Хелен и зарыдала, а она крепко прижала меня к себе и долго шептала что-то утешительное.

Я видела родителей как наяву. Казалось, можно протянуть руку и дотронуться до них.

Но их больше нет, подумала я. Ты просто измотана.

– Вот. – Хелен вручила мне цветы, которые лежали у нее на коленях. – Возложи их. Твоей маме бы это понравилось.

– Спасибо, Хелли.

Я прислонила букет к маминому надгробию, цветы задели надпись, и мои глаза наполнились слезами, когда лепестки пробежались по словам.

– Наоми? Ты в порядке?

Нельзя, чтобы она узнала, подумала я. Нельзя, чтобы она узнала, что со мной что-то не так. Она не должна знать, что мне трудно, что я не сплю и усталость постоянно нависает надо мной, как стервятник, готовый разорвать на куски.

– Я в порядке, – прошептала я и выдавила улыбку, все еще представляя перед собой лица родителей.

27

– Извините, мисс Уильямс, но мне приказано никого не впускать на территорию.

Я ошеломленно смотрю на констебля, преградившего мне путь к выходу через заднюю дверь. Перевожу взгляд поверх его плеча, пытаясь понять смысл этого заявления, но снаружи все выглядит так же, как всегда. Двое полицейских стоят у ограды сада, и я вижу группу волонтеров в поле на другой стороне реки.

Что-то случилось?

– Как вас зовут? – спрашиваю я.

Он молод, его светлые волосы клоками торчат вокруг раскрасневшегося лица.

– Я констебль Хеннесси, мисс Уильямс.

– И почему мне нельзя выйти в собственный двор, констебль Хеннесси?

Он переносит вес с одной ноги на другую.