Что случилось с Олечкой под новогодней ёлочкой

— Торт «Сказка»? — проговорила, с неверием смотря на сладость. Еще со школы это было мое любимое кондитерское изделие. Недорогое, но очень вкусное.

Чуть было не села мимо табуретки. Откуда Гошик знал об этом? И… Поставив торт на стол, полезла вновь изучать содержимое первого пакета. Докторская колбаса, сыр Масдам, помидоры черри… Все что я любила. Но как?! В те далекие времена, когда наш класс устраивал посиделки в школе, я почти ничего не ела. Сложно есть, когда вокруг все только и ждут, когда ты положишь лишнюю крошку в рот, чтобы еще раз напомнить, что ты жирная корова. На выпускном, каюсь, дала слабину и съела… Да, тот самый торт «сказка», бутерброд с докторской колбасой и сыром. А сверху водрузила несколько помидорок. Неужели он это видел? И запомнил… Зачем? Я и так старалась выкрасть момент, чтобы никто не заметил. Следил что ли? Зачем? Ай, повторяюсь…

Настроение упало ниже плинтуса. Плинтуса соседей с первого этажа. Можно было позвонить Георгию и потребовать объяснений. Только вот… чего я этим добьюсь? Он явно на что-то разозлился. Или обиделся.

Сложно понять этих мужчин. Они все обвиняют женщин, что мы, якобы, не можем нормально сказать, что нам надо. Создаем лишние сложности. А сами-то чем лучше? Вот если взять Гошика… Он вроде и дал понять, что тогда, признание в любви, возможно (это слово подчеркнуть три раза) было произнесено от чистого сердца. И он действительно испытывал ко мне какие-то там чувства. Только вот… как в это поверить, если вспомнить все его колкие слова, обидные поступки, странные действия? Для чего он тогда написал валентинку? А потом порвал ее. Как я, девочка-изгой, должна была на нее отреагировать? Даже если хоть на секунду представить, что написанное в ней было правдой.

Покормив пекинеса, посмотрела на часы и прикинула, хватит ли у меня сил на прогулку с псом. Было уже ближе к одиннадцати, но держать Зефира все время дома тоже не дело. Зачахнет еще. У него и так сегодня стресс случился. От него любовь всей жизни ушла.

Разобрав до конца сумки, в которых оказалось много вкусной и полезной еды, поторопилась в коридор, одновременно с этим похлопывая себя по бедру, давая тем самым понять своему любимцу, что мы идем гулять. Зефир дураком не был и тут же просек, что хозяйка планирует сделать. И… заторопился под стол. Все ясно. Этот предатель не хочет идти на улицу и морозить лапы. Но я была неумолима и, вернувшись, встала на карачки и полезла под стол. Схватила пекинеса за шкирку и выволокла наружу. Меня наградили руганью и цапнули за палец. Ничего, не в первый раз. Взяв Зефира на руки, пошла надевать на него ошейник. Зверь вырывался, рычал, кусался. Только вот все его укусы были не то чтобы болезненными. Клычки у моего песика так себе: кривые, мелкие и местами с камнем. Все никак не дойду до ветеринара, чтобы он помог решить эту проблему.

— Р-р-р-р-р-р, — продолжал рычать Зефирчик, сидя у входной двери.

Ошейник я благополучно нацепила на тощую шейку, поводок пристегнула. А им, в свою очередь, обвязала дверную ручку. Чтобы этот лохматый вредина не вздумал прятаться от меня по всей квартире. Быстро одевшись все в тот же зеленый пуховик, натянула на ноги сапоги и, схватив с тумбочки розовые шарф с шапкой, заторопилась на выход. Телефон, перед тем, как одеваться, вместе с ключами положила в карман верхней одежды.

Шапку с шарфом надевала уже на улице. И это было то еще зрелище. Очки постоянно норовили упасть в снег. Пекинес пытался вырваться и скрыться в подъезде. Как? Понятия не имею. Но он так отчаянно рвался в сторону ступеней, с которых я только-только спустилась…

Вскоре Зефир бросил это бесполезное дело и шел рядом со мной смирный и покорный своей судьбе, которая так жестоко с ним обошлась. Когда убедилась, что пес больше не предпринимает попыток сбежать, отстегнула поводок, выпуская собаку на волю. И тут у моего питомца проснулись первобытные инстинкты. Он помчался вдоль дороги, смешно перебирая лапками. Лохматые уши развивались. На рыжеватую шерсть падал тусклый свет от фонарей. А там, где-то вдалеке, виднелся силуэт совсем другой собаки. Только спустя примерно полминуты, когда я подошла ближе, поняла, что это огромная овчарка. Кобель. К которому мой пекинес бессовестно приставал, пытаясь устроиться на его лапе.

— Кхем, — неподалеку стоял немного озадаченный мужчина средних лет. В его правой руке был сжат широкий прочный поводок. — Даже не знаю, оттаскивать Рольфа или нет.

— Бесполезно, — вздохнула. — Мой не отстанет. Если только ваш Рольф не укусит его за хвост. Тогда, может быть, Зефир не будет испытывать судьбу дважды.

Я честно пыталась отловить этого маленького извращенца. Но он ловко увиливал. Вырывался из рук и мчался на встречу со своей новой любовью — Рольфом. Который, после четвертой попытки Зефира облепить его лапу, не выдержал и так сиганул от хозяина, что тот еле удержался на ногах. И то благодаря лишь забору, за который успел ухватиться рукой.

— Больше никогда не выпущу тебя с поводка, — ворчала, защелкивая на его шее замочек. — Ты зачем к другим собакам пристаешь? А? Отвечай!