Что такое интеллектуальная история?

Другим следствием изучения одних текстов вне исторического контекста и поисков интертекстуальных связей, протянувшихся через столетия, стала «мифология системности». Скиннер имел в виду мысль о том, что произведения великих авторов следует оценивать по признаку последовательности и глубины разработки великих концептуальных вопросов, осмыслением которых занимались и другие выдающиеся умы. Этой идее неизменно сопутствовало побуждение рассматривать мысли данного автора in toto, предполагая, что его труды, опубликованные в самые разные периоды его жизни и в самых разных обстоятельствах, вносят свой вклад в осмысление единого комплекса вопросов, составляя согласованное единство. Опять же, Скиннер как исследователь предъявлял особенно серьезные претензии Лео Штраусу и его методу. Эзотерический текст чрезвычайно трудно поддается дешифровке, если даже он и прочитан, то все равно, настаивал Скиннер, невозможно точно узнать, в чем заключается истинный смысл или внутренняя логика эзотерического учения, поскольку нет никаких критериев оценки истинности его содержания. Еще одним результатом использования этого порочного метода была «мифология пролепсиса», когда значение, приписываемое тому или иному действию апостериори, подменяет его истинное исходное значение. Сюда относится, например, утверждение о том, что восхождение Петрарки на гору Венту ознаменовало начало Ренессанса. Еще один пример из известной работы Карла Поппера и Джейкоба Талмона – заявление, что Платон и Руссо в каком-то смысле были ответственны за использование их идей тоталитарным государством, и оценивать их произведения следует с точки зрения их вклада в либерализм или в автократию. С точки зрения Скиннера, все это было сплошным мифом, поскольку ни Платон, ни Руссо не имели и не могли иметь ни малейшего понятия о последующей истории какой-либо из их идей и, безусловно, не несут никакой ответственности за их возможное использование в ситуациях, которых они не могли себе вообразить. Другие случаи – мнение о том, что Макиавелли положил начало современной эпохе политических дискуссий, совершенно не задумываясь о том, к чему это приведет, или что Локк был либералом, хотя он всего лишь автор трудов, которые, несомненно, в дальнейшем пригодились либерализму. Как писал Скиннер, пролептические утверждения ошибочны, ибо для того «чтобы действие обрело значение, должно наступить будущее»[86].

Еще одна трудность, которую Скиннер окрестил «мифологией ограниченности», заключалась в утверждении, что тексты ведут друг с другом диалог сквозь века и эпохи и, соответственно, оказывают взаимное влияние. В качестве примера можно назвать распространенную точку зрения, разделявшуюся в 1960-х гг. такими исследователями, как Гарольд Ласки, Харви Мэнсфилд, Кингсли Мартин и Лео Штраус, согласно которой Эдмунд Берк, по всей видимости, вел диалог с Генри Сент-Джоном, 1-м виконтом Болингброком, Болингброк в свою очередь вел диалог с Локком, Локк – с Гоббсом, а Гоббс – с Макиавелли. Другой иллюстрацией мифологии ограниченности служит гипотеза о том, что авторы прежних эпох прибегали к понятиям, родственным таким современным парадигматическим концептам (как называл их Скиннер), как демократия или государство всеобщего благосостояния. Так, ведущий левый журналист Г. Н. Брэйлсфорд в своей посмертно опубликованной работе «Левеллеры и английская революция» приписывал левеллерам идеи XX в. о демократии и о государстве всеобщего благосостояния[87]. Еще один пример – мнение о том, что, поскольку Джон Локк говорил о согласии в политике, он был по сути протодемократом. Всякий раз, как речь заходила о Локке, Скиннер ссылался на свежую на тот момент работу Джона Данна, показавшего, что, хотя Локк в идеале имел в виду индивидов, дающих согласие на создание политических сообществ, его ни в коем случае нельзя считать теоретиком, требовавшим, чтобы политические меры имели демократические обоснования[88].

Перечисляя мифологии, Скиннер подчеркивает, что невозможно изучать значение идеи, рассматривая тексты только тех авторов, которые пользуются определенным термином. Слова – это поступки, и их значением управляет тот, кто ими пользуется. В свою очередь, значение слов меняется вследствие их употребления в различных идеологических контекстах. С опорой на текст как таковой невозможно доказать, например, что Гоббс или Бейль писали двусмысленно или иронично. Из текста как такового не может явствовать, что те или иные проблемы в разные эпохи изучались идентичным образом. История идей в ее традиционном виде ошибочна, потому что нет таких идей, которые были бы неизменными с точки зрения их общего или специфического смысла. Идеи, выраженные в словах, в разных местах и в разное время означали разные вещи.