Что такое ППС?

Так и было все, как говорил Потемкин. Да он ведь не видел, что мысль Синебрюха, кусочком хлама кружилась, плыла, угодив в струю, да наткнулась на камень. «Дурак-дураком! – вспоминал Синебрюх: Потемкин таким был в автобусе, – «А жалко их, а? – «бомбанули»… Лиса, пес смердящий – вынюхивал бывший опер «ГАИшников, стало быть, знаете, наперечет? Ну-ну, ни гвоздя Вам, ни жезла!»

Синебрюх кипел. Но сварить хотелось Потемкина, а не себя! «Мало тебе, пес смердящий? «От пуза» давай! Дай, будь добр, аэропорт? Ты, скотина, подумал, что мне это – пару лет лишних в зоне? Мало?»

Понимал он, что в этом паршивеньком, да сильно уж «денежном» эпизоде, вполне можно выйти сухим.

– Я-то забуду, – услышал он вдруг, – и тебя, и вообще этот день. А вот ты… – покачал головой Потемкин, – Ты – нет! Но только не потому, что сегодня попал! Потому, что сегодня тебе повезло больше всех! Ты же думал пожить еще, правда? Подольше. А крест на тебе был поставлен! Славик тебя обогнал случайно. Дорогой туда – я имею в виду! – Потемкин рукой показал на небо. – Ты мысль ловишь?

Не уловил Синебрюх.

– Сегодня со Славиком, кто был, – напарник?

– Нет, Виталик. Напарника не было. Кинули.

– Как?

– Мутное дело. Славик три дня психовал. Мы же деньги в руках держали тогда, на таможне. А Вы… Все пришлось скинуть.

– Я полчаса, без учета дороги, вам дал, чтобы вы подержали добычу в руках, всплакнули над нею, и на таможню слетать успели – «обратку» дать. Что, мало?

– Как раз угадали! В общем, может быть, у него сейчас денег мало, или очень нужны, но решили они вдвоем, без напарника, сами, с Виталиком. Тот потом бы узнал, что остался без доли -ну так и что? Шум поднял? Муть это все, – не поднял, проглотил бы и сел голым задом! Да Вы не поймете.

– Пойму. Теперь ты разберись. Сорок вы там, в первый раз, «наварили»; семьдесят – возле аэропорта, – не спорь, – я знаю! Больше сотки, в общем, своими мозгами, Виталик со Славиком, «наварили». И о вас не забыли. А дальше? А дальше все – исчерпался бизнес! Заходик последний сделать, дай бог, и хватит! Пока слишком плохо не кончилось. Риск – ты теперь это понял! А я перекрыл вам границу. Вы проиграли! Вчера был последний аккорд! Больше бы вы не играли. Уразумел?

Синебрюх не решился спорить.

– А ты вдумайся: Славик меня хотел спать уложить «по-любому!».

– Да, – подтвердил Смнебрюх.

– А что это значит? Не думал? Не догадался? Нет?

«Синий» не понимал.

– На кладбище ленточки не приходилось читать: «Спи спокойно, дорогой»?

– Вы что? – побледнел Синебрюх.

– Доходит? А ты вот, Иван Петрович… Подельник бывший, свидетель опасный – ты был им нужен? Твоя жизнь стоит лишних переживаний?

– Ни фига себе!

– А жизнь «Красного»?

– Боже…

– Не слышу?

– Я сказал: боже…

– Я про аэропорт не слышу!

– Виталик там был, в салоне. Он деньги собрал, документы. И с ним его друг, из деревни, я понял: наверное, кум. Никогда его больше не видел. А останавливал Славик. Вьетнамцы, – мы так подумали, – все равно его не разглядят.

– А Виталик что, в гриме был?

– Ой, зачем? Он не боялся. Вообще не боялся!

– Чего так?

– Да он же у этого – знаете Вы – депутат, у Лахновского?

– Думаешь, что говоришь?

– Да что думать, я знаю, что он депутат у него.

– Депутат у Лахновского?

– Да!

– Это кто же тогда Лахновский – Верховная Рада?

– Ну, да…

– Ну, хорошо, не парься, ты напиши только правильно. Депутат – Лахновский; Виталик – помощник народного депутата.

– Ну, Вам виднее.

– А вчера Краснокутского кинули тоже?

– Нет. Он сам не поехал. Не захотел. Уперся. Предчувствие, говорит: не поеду!

– Так. Что о Виталике знаешь: фамилию, адрес?

– Совсем ничего. Фамилии даже не знаю. Все они как-то: Виталик, Славик; в автобусе был, вот и вспомнил – Юрчик. Не взрослые люди – детсад.

– «Рено» у Виталика?

– Да, «Рено», черный.

– Вот теперь все, что мне рассказал – пиши.

Потемкин?!

Потемкин взял трубку. Телефон зазвенел у полковника Цупова.

– Товарищ полковник, мне повезло, что застал Вас. Потемкин тревожит.

– Что хотел, говори, Потемкин, да быстро, тут не до тебя!

– Явку с повинной примете?

– Что?

– Явка с повинной нужна? По Краснокаменке? Свежая, только созрела.

Полковник опешил:

– У тебя?

– У меня. Приезжайте, пока не остыла.

– Держись, я приеду, Потемкин!

Дав отбой, Цупов снова взял трубку:

– Дайте «Тантал»! Командир роты? Птицын? Полковник Цупов. Знаешь такого? Так вот, слушай меня, подполковник! Потемкин с оружием? Да? Вот что, мы скоро приедем, а ты, под любым предлогом разоружи Потемкина. Под предлогом, ты понял! Есть голова – ты думай. Ни в коем случае не заходи напрямую – стреляет он метко и быстро! И проследите, чтоб он – никуда. Надо, чтоб он нас дождался. Но больше – ничего. Без самодеятельности. Выезжаю сам. Ясно? Действуй, командир!

– Гаркуша! – позвал полковник, – Владимир Иванович, едем. Отступника навестить пора, поехали!

«Да хоть бы еще, – кладя трубку, взмолился ротный, – хоть бы еще позвонил кто-нибудь!» Лучше бы позвонили, дали задание, что-то другое, чтобы он понял, что этот приказ – ошибка…

«О, это счастье, – подумал он, – что я не включил динамик!» И покосился на зама.

– Что там? – спросил тот.