Что в имени тебе моем?..

– Нет, что ты. Она была против. Это все я. Когда она узнала, что ты жива, у нее случился удар. Микроинсульт. Она хотела немедленно ехать к тебе. Но я запретила ей делать это. Рассказала о своем плане. Она все равно тайком прилетела в Москву, наблюдала за тобой и плакала. Когда она поняла, что я не отступлюсь от своей задумки, то стала мне помогать. Мы нашли доктора Колани…

– Значит, он тоже участвовал в этом?

– Он долго сопротивлялся. Не хотел, – Алиса засмеялась, вспомнив, очевидно, как упрямился итальянец.

– Вы ему заплатили?

– Нет. Он не взял денег. Согласился нам помочь на свой страх и риск. Доктор такой забавный. Он даже пытался меня вылечить. Но это невозможно, – грустно сказала Алиса.

Они замолчали. В дверях появилась Надежда Васильевна.

– Мама, иди к нам. Расскажи мне все. Значит, наша настоящая мать – Катрин? – обратилась она к ней. – Ты не волнуйся. Я буду всегда любить тебя. Или, может, это ты – наша мама? Если по каким-то причинам ты отдала Алису, я никогда не упрекну тебя. Я думаю, за этот месяц вы подружились и полюбили друг друга. Или у нас была другая мать, которая от нас отказалась? Я не упрекну ее, потому что в жизни бывают разные обстоятельства. Если это Катрин, я попробую полюбить ее. Но хотелось бы знать правду.

– Доченька, я расскажу тебе все, что произошло почти сорок лет назад. А потом Алиса добавит. Ты послушай. И не осуждай сразу.

– Я не собираюсь никого осуждать. Я столько передумала за этот месяц.

И Надежда Васильевна начала рассказывать:

– С Александром – твоим папой – мы поженились в семьдесят первом году. Мы были счастливы. К тому времени я закончила медучилище, а папа – строительный институт. Мы поженились, мечтали о детях и строили кооператив, надеясь, что деток придется ждать недолго. Прошло три года, появилась своя квартира, однако детей у нас не было. Я работала медсестрой в акушерском отделении Московской городской больницы. Однажды ночью к нам привезли женщину, у которой уже начались роды. Но, как потом оказалось, начались они раньше, чем положено. Вся больница переполошилась еще и потому, что женщина оказалась иностранкой – женой высокопоставленного работника французского посольства. Положение Катрин (как ты уже, вероятно, поняла, это была она) осложнялось неадекватными психическими реакциями, состоянием эмоционального стресса. Ее избили… Синяки и ссадины были видны на руках и лице.

– Боже мой…

– Конечно, все врачи начали действия по спасению матери и ребенка. Старались не задавать вопросы, все-таки она иностранка. Женщина говорила по-русски, поэтому сложностей с переводом не было. Оказалось, что у нее двойня. Первая девочка родилась достаточно быстро, сразу закричала, в общем, была здоровенькая, несмотря на преждевременное появление на свет. А второй ребенок никак не хотел рождаться. Вызвали очень хорошего акушера из соседней больницы. И он, благодаря своему опыту, просто выдавил (извини за такое слово) девочку, спасая, в первую очередь, мать, потому что она была на грани. Вторая девочка была очень слаба, не сразу закричала; пришлось откачивать из дыхательных путей слизь и проводить реанимацию. Никто не рассчитывал, что она доживет до следующего утра. Мать была спасена, первый ребенок здоров – это максимум, который могли совершить в той ситуации наши врачи. Когда мать пришла в себя и узнала, что у второй девочки большие проблемы со здоровьем (тяжелая форма гипоксии) и вряд ли ребенок выживет, она очень плакала. Просила сделать все возможное. Ей, конечно, обещали, но ситуация была крайне серьезная.

Я помню, в отделение на консультацию пригласили знаменитого детского врача. Он сказал, если девочка проживет месяц-два, он посчитает это удачей, а если она выживет, это будет чудо. Но даже если она будет жить, возможность церебрального паралича очень высока.

Потом приехал муж Катрин. Конечно, вся больница сбежалась посмотреть на настоящего француза. Он был галантен, с персоналом вел себя очень корректно, принес конфеты, цветы и благодарил за спасение жены и дочери. Про второго ребенка не заикался. Когда ему сказали, что его вторая дочь находится в тяжелом состоянии, между жизнью и смертью, его реакция была странной для отца: по большому счету, ему было все равно! Катрин же видеть его отказывалась. Однако согласилась после уговоров главного врача.

Несмотря на то, что общались они по-французски, мы поняли, что между супругами произошел серьезный конфликт. Катрин плакала, он на чем-то настаивал. Потом она объявила врачам, что им необходимо лететь во Францию, и она должна выписаться из больницы как можно скорее. Но если старшая дочь была здорова и спокойно могла перенести перелет, то вторая должна находиться под присмотром врачей, ей необходима постоянная вентиляция легких и курс лечения. Что делать со второй девочкой?

В больницу съехались самые лучшие врачи-педиатры. После анализа состояния ребенка вынесли вердикт: прогноз неутешительный. Конечно, медицина будет стараться, но чуда, скорее всего, не произойдет.