Что в имени тебе моем?..

Пространство в комнате представилось ей в полосочку: то ли лунный свет, то ли фонари во дворе рассеивали темноту и отражались сквозь полосатые шторы (полоска – прозрачная, полоска – матовая, из тяжелой ткани) и складывались в узор из ровных вертикальных линий.

Луна – круглая, яркая – втиснулась в прозрачную полоску и светила прямо в глаза.

Алиса прикрыла веки. Тихо плакала, размазывая по щекам горячие слезы.

Догадка. Предчувствие Второй Отгадки. Наши дни. Москва

– Прикупаю трефы…

– Держу бубны…

– Пас…

– Контракт шесть треф…

– Вист…

– Игра на взятки. Заказываю шесть взяток…

– Пас…

– Пас…

– Распасовка…

И так пять часов! С трех до восьми!

Макс не заметил, как пролетели эти пять часов. Баланс выигранных и проигранных им вистов составил четыре тысячи рублей. Он проиграл. Но он выиграл главное: информацию!

Его расчет оказался правильным. Слово, плюс слово, плюс фраза – и сложился сюжет. Взгляд, мимика, реакция – готов психологический портрет. Немножко наводящих вопросов и «пациент» сам рассказывает о наболевшем. Никакой видимой заинтересованности. Только психология. Как в игре. Уговаривая мысленно Ираиду: «Ну, дорогая, ходи в черву, в черву ходи», Макс при этом делал вид, что ему все равно, в черву или в бубну она пойдет. В этом и есть интрига игры. Так и в расследовании…

Но сейчас он стоял посередине гостиной и рассматривал картину.

– Ираида Генриховна, – Макс обратился к хозяйке, – я первый раз не обратил внимание, а вот сейчас заметил, что у вас висит портрет знаменитого немецкого писателя. Насколько я знаю, его «Описание Михайловского замка» считается просто кладезем информации о России и царском дворе эпохи Павла Первого, – повторил он сведения, которые ему сегодня утром выдала жена Анечка (только бы Ираида его не спросила что-нибудь конкретное о писателе!), – ваша семья имеет отношение к Коцебу или эта картина – просто украшение дома?

– Просто в моем доме ничего не бывает, – с наигранной обидой отозвалась Ираида, – а вы, оказывается, неплохо знаете историю нашей страны. Я удивлена. Имя Августа Коцебу известно далеко не каждому. В основном, специалистам.

– Мне известно, – Макс был само очарование, – и о его жизни, и о трагической смерти. И даже то, что две его жены были родственницами Ивана Крузенштерна.

Ираиду он сразил наповал. Даже не глядя на нее (Макс рассматривал портрет), он спиной почувствовал ее удивление и восхищение.

– Я потрясена. Для простого сыщика вы неплохо информированы в вопросах культуры.

– А я непростой сыщик, – улыбнулся Макс, – я культурный. И мне очень интересно, имеет ли герр Коцебу отношение к вашей семье?

– Прямое, мой друг, самое прямое.

– Потрясающе интересно, – Макс сказал правду. Это невероятно!

– Ридель – фамилия моего мужа. Но моя бабушка была Коцебу. Яна Фридриховна. У Августа было много детей.

– Я знаю. Семнадцать, кажется. И три жены.

Макс продолжал покорять сердце Ираиды Генриховны. Понимая, насколько она впечатлена его «культурными познаниями», он едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Только бы не проколоться! Только бы не проколоться, что до сегодняшнего утра он слыхом не слыхивал о немецком писателе Коцебу.

– И большинство его детей связали свою жизнь с Россией, – продолжала Ираида, – поэтому у нас много памятных вещей Августа, есть и рукописи. Картина эта написана после его смерти. Это русский художник.

– А я думал, немецкая школа.

– Это копия. Вы ошиблись. Это копия известного портрета, который был написан при жизни моего предка немецким художником. Поэтому вы и ошиблись, Максим, – повторила Ираида.

– Хороший портрет… Вы сказали, у вас есть какие-то вещи, принадлежащие вашему предку… Это очень интересно.

– Да. У меня есть рукопись одной пьесы. У наших родственников (по линии дочери Августа) есть несколько изданных в Германии в начале девятнадцатого века книг, личные вещи, картины. Но самая главная ценность все-таки находится в нашей семье.

Макс боялся спугнуть удачу.

– И что же это за ценность? Могу попробовать угадать…

– Я вам скажу. Это знаменитая табакерка императора…

– …которую Павел Первый подарил вашему предку за перевод вызова европейских монархов на турнир?

– Да. Я потрясена вашими знаниями.

– Не может быть.

Макс сказал это «не может быть» тихо, почти шепотом, не веря в такое везение…

Возможно, в этой табакерке находится знаменитое письмо! Знает ли об этом Ираида? Если знает, то почему этот документ все еще находится в тайнике? Если не знает, то откуда об этом стало известно Сидельникову? Ах, да… Профессор узнал об этом письме из записей самого Коцебу, которые он нашел в архиве Крузенштернов. Так рассказала ему сегодня утром Анечка. А вот Ираида, действительно, могла и не знать о тайнике. Тогда понятны слова профессора о том, что он открыл тайну и эта тайна связана с семьей Ираиды Генриховны, урожденной Коцебу.

Почему же Сидельников сразу не рассказал об этом своей давней приятельнице? Сложно ответить. Скорее всего, он решил сначала проверить подлинность документа. И вот тут что-то пошло не так. Кто-то помешал ему это сделать.