Что за чертовщина

– Да брось, Фиона, мы же просто весело отдыхаем! – кричит она явно смущенной дамочке в зеленом, которую совсем не факт, что и впрямь зовут Фионой. Не знаю уж, откуда Джоэли взяла это имя. Она приобнимает Фиону (что требует уточнения), кладя голову той на плечо. – Фиона, ты даже не представляешь, какой ужасный был у нас сегодня день! Такой отвратительный и тягомотный, что и словами не передать! Алкоголя вообще ни-ни, а были одни лишь огурцы, и все у нас без исключенья продристались. А теперь у нас в конце концов веселье! Мы наконец смогли расслабиться и получать удовольствие! Неужто у вашего салона такая политика, чтобы не давать нормальным людям веселиться? А, Фиона? Потому что это, вообще, ни к черту не годится, и миллионы моих – ик! – подписчиков только рады будут такое услышать и всем, кого знают, разнести. Прости, я вовсе не пытаюсь сорвать все это на тебе одной, Фиона, детка! Я знаю, что ты просто делаешь свою работу. Но нам-то все-таки нужно как следует оторваться, понимаешь? Все ж таки у нас девичник, господи!!!

Фиона (что требует уточнения) глядит еще встревоженней.

– Девичник?! У вас девичник?! Нас никто не проинформировал, что у вас ожидается девичник! Мы не позволяем проводить здесь девичники. У нас это правило номер один. У меня могут быть ужаснейшие неприятности.

Внезапно подает голос та самая, пьянющая, подружка:

– Слушай, Фиона, дорогая, мы еще не уходим. Сгоняй-ка, принеси нам еще вина, ладно? Мы платим за все это бешеные деньги, к тому же, если надо, можешь воспользоваться нашими валяющимися где-то кредитками. – И, хорошенько размахнувшись пустой бутылкой, зашвыривает ее в бассейн, едва не угодив по плавающей там или уже, возможно, потонувшей девице.

У Фионы на лице настоящая паника.

– Мне надо позвать администратора, – говорит она, нахмурив брови. – Я просто не знаю, что делать. Меня наверняка уволят. Никакого алкоголя я вам, разумеется, не принесу. Оставайтесь здесь, я схожу за Дарреном. Он сидит этажом выше. Он точно знает, что делать.

Она поспешно убегает прочь, рассеиваясь из виду панически-бледно-зеленым пятном. Девушки наши переглядываются.

– И что теперь нам делать? – еле внятно спрашивает Милли, которая невеста. – Мне совсем не хочется отсюда уходить, нам здесь так было весело. Только избавились от моих безмозглых двоюродных бабок! Я не хочу, чтобы все вдруг взяло и закончилось! Неужто Фиона с Дарреном и правда могут заставить нас уйти? Как по-твоему, Джоэли?

Глядя на нее, Джоэли недоуменно прищуривается:

– Кто такая Фиона?

– А может, нам спрятаться?! – кричит тут Лорен с другого конца бассейна. Она вовсю хохочет, и при виде ее у меня в душе разливается тепло. – Давайте-ка правда все спрячемся! – орет она, восторженно вскакивая с шезлонга.

Весь зал наполняется криками и смешками – мы дружно срываемся с места и мчимся во все стороны прятаться. Даже «потонувшая» девица оказывается все-таки живой и тоже куда-то убегает. Все вокруг носятся, вопят и хохочут. Вот умора-то будет! Должно классно все сработать! Просто не может быть не классно!

В общем, нас всех арестовали. Всю нашу компанию. Окружили, повылавливали отовсюду (мы с Флорой прятались в душевых кабинках) – и одну за другой вывели наружу. В полицейском фургоне я вырубилась, а когда очнулась, мы были уже в вытрезвителе. Я даже не знала, что такие еще существуют – думала, это используется только для телешоу. Может, их и не называют на самом деле вытрезвителями – но все собравшиеся здесь однозначно нетрезвы. Это большая комната без окон, очень смахивающая на тюремную камеру, с «очком» в углу. Нас всех набили сюда заодно с еще несколькими женщинами постарше, которые, возможно (а возможно, и нет), работают проститутками. Не мне о том судить.

Кучка подруг с нашего девичника плачут, но большинство участниц вечеринки пребывают в отключке, отсыпаясь после интенсивных возлияний на холодном бетонном полу. Я ощущаю себя на удивление посвежевшей, но думаю, это скорее благодаря тому, что я поспала в дороге, а вовсе не спа-процедурам. Как вспомню об этих ужасных, нескончаемых «детокс-антицеллюлит-ванн-массажей-обертываний» с морской какой-то хренью – и мурашки по коже бегут.

Сонными глазами оглядываюсь вокруг – и замечаю Лорен и Джоэли. Они в паре шагов друг от друга, повернувшись одна к другой спиной, притом у обеих сна ни в одном глазу. Лорен, похоже, вне себя от злости, что оказалась в подобной ситуации. Стоит, сложив на груди руки, по всему лицу у нее разбегаются, пересекаясь, полоски черной туши. Джоэли выглядит куда более жизнерадостно, хотя она до сих пор мокрая от головы до пят, поскольку, прячась от полиции, сиганула в бассейн.

Зрелище было, на самом деле, восхитительное! Двоим полицейским пришлось тоже лезть в воду, чтобы ее поймать, а когда ее, всю мокрую, в наручниках выпроваживали прочь, мы дружно запели «Fuck tha Police»[37].

Тут я все же должна признаться, что слишком испугалась на самом деле петь эти непристойные слова, а потому только губами шевелила – и мигом замерла, когда один из полицейских глянул в мою сторону.