Что за чертовщину я сейчас прочёл

Я перевернулся и увидел круглую пасть червя с острыми жвалами. Существо сглотнуло, издав звук, похожий на пьяный поцелуй на заднем сидении автомобиля. Я старался сопротивляться изо всех, не позволяя личинке приблизиться к одной стороне моего лица, прикрывая ухо. Нижние жвала были уже близко и…

Чудовищный взрыв боли.

А затем вся боль исчезла.

Ощущения сменились обволакивающим теплом, нет, не тем теплом, когда вы держите в руках мешок свежеприготовленных какашек, а тепло, похожее на объятие, которым вы делитесь в постели зимой.

А затем случилась страннейшая вещь.

Центр вселенной просто… сместился.

В тот момент я больше не был главным действующим лицом своей же истории. Эта штука, что прицепилась ко мне, теперь была важна только она. Она не ненавидела меня, она не чувствовала ненависти вообще. Она была голодная, холодная и испуганная. И она нашла во мне пищу, тепло и безопасность. Она совсем не хотела причинять мне вред, она отчаянно нуждалась в том, чтобы держать меня в безопасности, заботиться о кормильце. Она ничего не желала так сильно, чем подарить нам спасение, вместе, во вселенной. которая просто желала, чтобы мы умерли в одиночестве и забытье. В этот момент существо больше не боялось, потому что здесь был я, я был тем самым камнем, за который оно хваталось. Кажется, это был первый раз в жизни, когда я действительно гордился собой.

Но затем существо отпрянуло, словно поражённое током. Оно отцепилось само, свернувшись и укатившись на пол рядом со мной. Я подумал, что это Джон или Маркони атаковали ее, но она сделала это сама. Она обнаружила, что я не её отец, что я — яд. Что я ничего не могу предложить взамен.

Она заплакала от отчаяния.

Нет, погодите. Это был я.

Я потянулся к ней, но меня вытащили из комнаты. Сикарашки снова действовали сообща, занимая своё место вокруг личинки, превращаясь во что-то новое. Затем я упал по ту сторону двери, и Джон немедленно захлопнул её, заперев замок. Эми присела рядом со мной на колени, спросив, в порядке ли я, рассматривая моё лицо.

Из-за двери послышался знакомый визг личинки. Лицо Маркони приобрело особое выражение, что заставило меня спросить:

— Что вы слышите?

— Мальчика…

— Это может быть Мики, — сказала Эми, — умоляет выпустить его оттуда.

Был момент, когда я заметил, как сомнения начинают проступать во взгляде Маркони, как сикарашки начинают овладевать им. Мы быстро вывели его из трейлера, захлопнув дверь, и отвели на достаточное от машины расстояние. Мы просто молча стояли на парковке у Воллмарта, слушая, как дождь отбивает марш на наших затылках. Мы старались привести наше дыхание в норму.

— Ну, — начал Джон, — теперь это автобус Мики. Означает ли это, что он захватит ваше шоу?

— Мы получили много важной информации, — ответил Маркони. — Например, Соевый Соус не даёт вам достаточно способностей к обнаружению этих сущностей. И, что более важно, рабочие могут имитировать неодушевленные объекты.

— Ну, мы уже были в курсе, если по правде, — сказал Джон. — Первый трюк, которого мы удостоились — он превратился в мой телефон. Извините, кажется, я забыл об этом рассказать.

— Да, это было бы очень полезно, пожалуй. Знание, что не только человек или животное могли бы оказаться этими существами, но в буквальном смысле вся окружающая нас среда. Любой объект во вселенной. Последствия этого находятся за пределами моего понимания.

— Ха, помните, что когда-то это было просто делом о пропавшей девочке? — спросила Эми.

Я чувствовал, что на лице в местах, где меня укусила личинка, образовались шишки. Они чесались, но безболезненно. Это короткое чувство привязанности… Я чувствовал себя грязным просто думая об этом. И я не знал, почему.

— Мне просто интересно, — сказал я, — Маркони, откуда, по вашему мнению, вы привезли бетонного снеговика?

— Это должен быть одержимый артефакт из причудливой поствоенной кофейни-мороженого в Вермонте. Я хорошо помню это дело, владелицей была сварливая шотландка, которую звали… — он замолчал. — Её лицо расплывается каждый раз, когда я думаю о ней. Невероятно.

— Всего одно слово. Ну и херня, что нам теперь делать?

Джон обернулся и сказал:

— НОН здесь.

* * *

Агенты приехали на парковку перед заброшенным Воллмартом на чёрном седане. Агентша, которую я знал, как Таскер, вышла из машины, разглядывая трейлеры Маркони, и сказала:

— Итак, когда я сказала вам идти домой и избегать любых утечек этого дела…

Она была в компании своего недавно умершего партнера Гибсона, который теперь ходил с тростью и испытывал некоторые жизненные затруднения.

— О, я вижу, вы поправились, — сказал Джон.

— Отъебись, — прошипел агент.

Послышался глухой удар и Эми подскочила — в одном из задних окон трейлера появилось лицо Мики. Он плакал и стучал по стеклу.

— Спасите! Этот старый дяденька затащил меня в свой автобус и заставлял смотреть кукольные представления с его пипиркой!

— Эй, у нас есть образец личинки. Что-нибудь ещё? — сказал я.

— Мы уже готовы его извлечь, — сказала Таскер, — фургон на подходе.

— Как вы? Как вы узнали…

— Вы должны пройти с нами. У нас назначена встреча.