Что за рыбка в вашем ухе? Удивительные приключения перевода

Вряд ли кто-то станет возражать против такого определения: перевод — это то, благодаря чему некое сообщество получает приемлемое соответствие высказыванию на другом языке. Определение это далеко не всеобъемлющее, но поскольку оно одинаково подходит к конференц-переводу, комиксам, контрактам и романам, то начать с него вполне разумно.

Вот три важных вопроса, которые остаются за его рамками:

1. Что делает соответствие приемлемым?

2. Для каких из бесчисленных свойств высказывания перевод может или должен сохранить соответствие?

3. И вообще: что такое соответствие?

Именно на эти вопросы переводоведение всегда стремилось найти ответы, иногда под густой вуалью наукообразия. Например, ответы на первый вопрос могут скрываться под вывеской: «Критерии оценки качества перевода». Но в какой бы форме ни ставились эти три вопроса, ответить на них непросто.

Для оценки приемлемости соответствия разные люди в разные времена использовали самые разные критерии: теоретические, практические, социальные, культурные, причем наверняка временами абсолютно произвольные («этот переводчик — знаменитый лауреат всяческих премий, уж наверное он все правильно перевел!»). Пытаться упорядочить эти критерии или классифицировать их по ситуациям, где они могли бы быть применимы, — неподъемная задача. Возможно, плодотворнее было бы зайти с другой стороны, присмотревшись к случаям, где соответствия, по общему мнению, найти чрезвычайно трудно.

Например, практически во всех комментариях отмечается, что очень нелегко найти соответствие высказываниям, вызывающим смех или улыбку. Вот старый советский анекдот о Сталине:

Сталин и Рузвельт поспорили, у кого более преданная охрана, и приказали своим охранникам прыгнуть в окно с пятнадцатого этажа. Охранник Рузвельта прыгать отказался, сказав: «Я думаю о будущем своей семьи». Охранник Сталина выпрыгнул и разбился. «Почему же он это сделал?» — удивленно спросил Рузвельт. Сталин закурил свою трубку и ответил: «Он тоже думал о будущем своей семьи»{152}.

Этот анекдот легко переводится с русского на английский, да и по-русски его рассказывали столетиями про разных других жестоких правителей, начиная с Петра Первого. Можно с уверенностью сказать, что такого сорта шутка может быть переведена на язык любого народа и будет понятна при двух условиях, которые лишь случайно оказываются лингвистическими: в языке перевода должно быть выражение «думать о семье», которое может относиться к двум слегка различным задачам (обеспечить поддержку жене и детям или оградить их от преследований), и слушатель должен понимать или может догадаться, что кровожадный властитель за непослушание подданных преследует их родственников. Эти два условия могут соблюдаться не во всех культурах и языках мира, но они явно широко распространены. Непереводимость юмора не устояла при первом же ударе.

При соблюдении двух упомянутых выше условий анекдот про прыжок по приказу Сталина можно пересказать на том же или на другом языке, перенося события в различные исторические и географические обстоятельства, и при этом шутка останется той же. Существует масса шаблонов такого рода, которые позволяют переносить шутки из одной среды в другую, включая неполиткорректные этнические оскорбления между близкими соседями, которые можно услышать в структурно идентичной форме в рассказах французов о бельгийцах, шведов — о финнах, англичан — об ирландцах и так далее.

Перевод подобных бродячих шуток сводится к выбору шаблона, обыгрывающего различия между подразумеваемым и явным значениями, — в нем заключена соль шутки — и соответствующей подгонке всего остального. Способность узнать соответствие встречается нередко и может быть почти универсальной. А вот способностью подобрать хорошее соответствие обладают немногие. Однако не нужно далеко ходить, чтобы найти забавную языковую игру, устроенную иначе.