Что значит быть христианином. Сборник поучений святителя Иоанна Златоуста

Итак, не будем презирать друг друга, чтобы не пренебречь самими собой, потому что сказано: Никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее (Еф. 5, 29). Для этого Бог дал нам один дом — мир этот, разделил все поровну: одно для всех возжег солнце, распростер один кров — небо, устроил одну трапезу — землю; дал и другую Трапезу, которая гораздо важнее этой, но также одну (соучастники Таинства знают, что я говорю), даровал всем один духовный образ рождения, у всех нас одно отечество на небесах, все пьем из одной и той же Чаши. Ни богатому Он не дал ничего больше и драгоценнее, ни бедному ничего меньше и малоценнее, но всех равно призвал и как плотские, так и духовные блага равно сообщил.

Отчего же такое неравенство в жизни? От любостяжания и высокомерия богатых. Но, братья, да не будет впредь этого! Так как у нас есть нечто общее и необходимейшее, что соединяет нас воедино, то не будем разделяться из-за дел земных и ничтожных, — разумею богатство, бедность, плотское родство, вражду, дружество. Все это тень, еще ничтожнее и тени для тех, которые соединяются узами высшей любви. Будем же сохранять эти узы неразрывными, и никакой худой дух не сможет проникнуть в нас, чтобы разрушить такое единение. Итак, да будет оно во всех нас благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, через Которого и с Которым Отцу со Святым Духом слава ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

О внимательности к подчинённым [62]

Послушай, как иногда и апостолы привлекали к участию в своих решениях подчиненных. Так, когда они поставляли семь диаконов, то сообщили об этом прежде народу. Когда Петр избирал Матфея, то предложил о том всем тогда с ним бывшим, и мужам, и женам. И это потому, что здесь (в Церкви) нет ни высокомерия начальствующих, ни раболепства подчиненных, а есть власть духовная, которая находит для себя более всего приобретение в том, чтобы принимать больше трудов и заботы о вас, а не в том, чтобы искать бо́льших почестей.

В Церкви до́лжно жить, как в одном доме; как составляющие одно тело, все должны быть расположены друг к другу, поскольку и крещение одно, и Трапеза одна, и источник один, и творение одно, и Отец один. Итак, для чего же разделяемся, когда столько связей, нас соединяющих? Для чего разрываемся? И ныне, если один не говорит полезного, пусть другой встает и говорит. Хотя бы он был и меньший, но если предлагает что-нибудь полезное — предпочти его мнение, хотя бы он был даже последний — не оставь без внимания.

Не будем же презирать тех, кто дает нам полезные советы, хотя бы они были из подчиненных, хотя бы из людей низких. Не будем непременно почитать достойным предпочтения то, что предлагаем сами, но то, что окажется полезным, это пусть и одобряется всеми. Многие при слабом зрении распознают иное лучше имеющих острое зрение, потому что тщательно и внимательно рассматривают.

Хотя и не сами найдем полезное, немало, однако ж, получим пользы, если примем придуманное другими, и от Бога получим великую награду, и удостоимся тем большей славы, потому что как сказавший полезное называется мудрым, так и мы, принявшие слова его, заслужим похвалу за благоразумие и благомыслие. Так созидаются дома и города; так созидаясь, и Церковь получит большее приращение; так и мы, устроив наилучшим образом настоящую жизнь, сподобимся будущих благ, которые да получим все мы благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу и Святому Духу слава, держава и честь ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

О дружбе [63]

Ничто не может сравниться с единомыслием и согласием, при этом и один бывает равен многим. Если, например, будут единодушны два или десять, то один уже не один, но каждый из них бывает в десять раз больше, и ты в десяти найдешь одного и в одном — десять. Если у них есть враг — он уже нападает не на одного и бывает побежден так, как если бы нападал на десятерых, потому что подвергается поражению не одного только, но десятерых. Если один обеднел — он не в бедности, потому что имеет достаток в большей части, то есть в девяти, и обедневшая часть, меньшая, прикрывается большей, имеющей достаток. Каждый из них имеет двадцать рук и двадцать глаз и столько же ног. Не своими только глазами он смотрит, но и глазами других, не своими только ногами ходит, но и ногами других, не своими только руками работает, но и руками других. Он имеет и десять душ, так как не только сам о себе, но и другие о нем заботятся. Если бы их было и сто — опять будет то же самое, и сила еще увеличится.