Что значит быть христианином. Сборник поучений святителя Иоанна Златоуста

Если игрок на цитре, танцор или другой кто из принадлежащих к театру позовет город, все бегут с поспешностью, благодарят его за приглашение и тратят целую половину дня, внимая ему одному. А когда Бог беседует с нами через пророков и апостолов, мы зеваем, чешемся, скучаем. Летом нам кажется слишком знойно, и мы отправляемся на площадь, зимой опять помехой дождь и грязь, и мы сидим дома.

Вас огорчают эти слова? Того я и хочу, чтобы неприятными речами удержать вас от постыдных дел! А есть и такие, которые гораздо более безчувственны, которые не только не стыдятся того, что мы говорим, но сплетают еще длинные рассуждения в защиту такого рода дел. Если спросить их, кто такой Амос или Авдий или сколько числом пророков или апостолов, не смогут и рта раскрыть, а в защиту коней и возниц представят рассуждение лучше софистов и риторов. И после всего этого еще говорят: «Какой отсюда вред? Какая потеря?»

Потому-то я и воздыхаю, что вы не сознаете даже вреда и не чувствуете зла! Бог дал тебе определенное время жизни, чтобы ты служил Ему, а ты попусту, напрасно и без всякой пользы тратишь его и еще спрашиваешь: «Какая потеря?» Когда ты истратишь напрасно хоть сколько-нибудь денег, называешь это потерей, а тратя целые дни своей жизни на сатанинские зрелища, полагаешь, что ничего не делаешь предосудительного?

Тебе следовало бы всю жизнь проводить в молитвах и молениях, а ты тратишь свою жизнь на крики, шум, сквернословие, ссоры, безвременные увеселения и дела фокуснические, — тратишь напрасно и на свою погибель и после всего этого спрашиваешь: «Какая потеря?» Или не знаешь, что всего более следует беречь время? Если истратишь золото, можешь снова приобрести его, если же погубишь время, трудно воротить его, потому что не много дано его нам на настоящую жизнь. Итак, если не употребим его на что должно, что скажем, явившись туда?

Скажи мне: если бы ты приказал которому-нибудь из твоих сыновей выучиться какому-нибудь искусству, а он всегда оставался бы дома или проводил время где-либо в другом месте, разве не отказался бы от него учитель? Не сказал бы он тебе: «Ты заключил со мной условие и назначил срок. Но если сын твой будет находиться это время не у меня, а где-либо в другом месте, то как представлю его тебе обученным?» Это же необходимо должны сказать и мы.

Да и Бог скажет нам: «Я дал время для того, чтобы вы научились искусству благочестия, зачем же истратили это время даром и попусту? Зачем не ходили постоянно к учителю и не внимали словам его?» А что действительно благочестие есть искусство, послушай, что говорит пророк: Придите, дети, послушайте меня: страху Господню научу вас (Пс. 33, 12). И в другом месте: Блажен человек, которого вразумляешь Ты, Господи, и наставляешь законом Твоим (Пс. 93, 12). Итак, когда напрасно истратишь время, какое будешь иметь оправдание?

Зачем же говоришь: «Мало дано нам времени»? Какая безчувственность и неблагодарность! За что особенно следовало бы благодарить Господа, что Он сократил твои труды и уменьшил подвиги и приготовил тебе продолжительное и безсмертное успокоение, за то ты обвиняешь Его и тем недоволен!

Но чтобы не всегда осуждать вас, мы просим и молим: окажите эту милость и нам, и себе — оставив все прочее, посвятите себя этому изучению благочестия. Таким образом и мы приобретем чрез вас радость и веселье, заслужим похвалу за вас и получим воздаяние. И не там только получите награду, но и здесь будете иметь чистейшее наслаждение. Такова добродетель: кроме венцов там, она и здесь уготовляет нам жизнь приятную. Будем же исполнять сказанное, чтобы достигнуть и здешних, и тамошних благ по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава во веки веков. Аминь.

О потере близких [88]

Будем оплакивать не умирающих, а тех, которые оканчивают жизнь во зле. Земледелец, когда видит пшеницу разрушающейся, не плачет — напротив, когда видит, что она в земле остается твердой, боится и трепещет, а когда видит ее разрушающейся, тогда радуется, потому что разрушение есть начало будущего ростка. Так и мы будем радоваться, когда тленный дом распадается — когда человек сеется (см.: 1 Кор. 15, 43).

Не удивляйся, что апостол назвал погребение сеянием: это — лучшее сеяние. За тем сеянием следуют смерти, труды, опасности, заботы, а за этим, если будем жить праведно, — венцы и награды; за тем — тление и смерть, а за этим — нетление, безсмертие и безчисленные блага; при том сеянии — совокупление, похоть и сон, а при этом — только глас, сходящий с небес, и вдруг все совершается, и восстающий вступает не в жизнь многотрудную, но туда, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания.