Что значит мыслить? Арабо-латинский ответ

«Если бы самость семидесяти тысяч ликов,— рассуждает Ибн Туфайль,— могла распадаться на части, мы бы сказали, что человек — одна из них». Человек есть часть деятельного Разума, создающего единство истинного в действии, или, скорее, человек был бы его частью, если бы этот Разум мог разделиться. Выходит, что антропология возможна лишь в сослагательном наклонении. Это не метафора, говорящая о человеке, а аподозис из нереального протазиса, вывод из нереальной предпосылки. Находясь по эту сторону Разума Вселенной, человек приближается к его целокупной сути не иначе как через своего рода фикцию, которая подчеркивает его инаковость, отличие, но не его замкнутость и внеположность. Только при посредстве «если бы» мы можем обрисовать его очертания: если бы Разум, начальствующий над человеком, был разделим, человек мог бы служить его образчиком; если бы человек не был произведен, порожден, он был бы равен Разуму; а если бы человек не был, родившись, связан с определенным телом, то он не был бы производным. Такова гипотетическая и вечно возобновляемая природа человеческого существа: человек — побочная часть космического Разума, порожденная путем присвоения контингентному телу.

3. Но что есть эта часть существа с семьюдесятью тысячами лиц, семьюдесятью тысячами уст у каждого лица и семьюдесятью тысячами языков в каждых устах? Она есть одно из этих лиц, одни из этих уст, один из этих языков. Мы начинаем улавливать смысл художественного описания Ибн Туфайля. Деятельный Разум сам по себе не имеет частей, он есть сама истина мира в неделимой форме, но, уподобляя его этому существу, состоящему из мириады лиц, Ибн Туфайль указывает на его матричное измерение, на принципиальную для него способность к приумножению, фрагментации, то есть на способ его функционирования в том случае, когда он задействуется индивидами. Деятельный Разум, мысль Целого, одушевляется лишь тогда, когда разделяется между всеми мыслящими,— вот откуда идея о том, что он состоит из лиц, уст и языков. Если человек есть воплощенный разум, то этот разум сродни языку, который склоняет своим отношением к собственному телу протоязык, каковым является Разум всего человеческого рода. Деятельный Разум — тот самый Ангел — подобен языковой матрице, предшествующей разделению языков, а каждый индивид — ее вавилонизация, без всякого оттенка кары и хаоса.

Что всё это значит для мышления? Если человек-разум — это язык, идиома, принцип или форма для возможной речи, то мысль, опирающаяся на единичный организм и его образы, есть его конкретное осуществление. Она не откровение, не текст, ниспосланный свыше и просто излагаемый, она — взятие слова, частичное, поочередное, она — дифференцированное хождение языка, позволяющее обрести свой голос каждому. И если этот голос, если эти открытые уста, каковые мы есть, «превозносят неустанно Истинное Единое», как пишет в конце своего текста Ибн Туфайль, если это не беглая реплика, не слова, брошенные на ветер, не крик, если наш голос по существу «теологичен», то он всегда будет — в широком смысле отношения с наиреальным из реального — теологией, имманентной телу.

10. Соединяться

1. В одном из своих посланий андалузский философ Ибн Баджа делится с другом, визирем Ибн аль-Имамом, своим страхом никогда того больше не увидеть. Ведь он обременен хлопотами, он странствует далеко, в непредсказуемом мире, и смерть легко может разлучить его с другом. В его словах, однако, нет никакой грусти, нет прощальных фраз, трогательных, но бесполезных. Напротив, перед нами взвешенный философский ответ на проблему удаленности одного тела от другого и, что еще более важно, полного разрыва связи между телами в момент смерти. «Дарить иду»,— говорил Анри Мишо, обращаясь к своей больной подруге; то же самое, но по-своему сказал Ибн Баджа. Вопреки мучительному расстоянию между двумя людьми, вопреки разлуке — не исключено, что окончательной, можно тем не менее отстаивать идею встречи, воссоединения. Каким образом? Сочинив письмо о разуме и мысли. Почему так? Потому что мыслить — значит соединяться.

2. Арабский глагол ittaṣala означает быть соединенным, связанным, сопряженным с чем-то или кем-то. Существительное ittiṣâl — соединение или сцепление. Оба эти слова будут переведены на латынь парой coniungere (или coniungi) и coniunctio, но также и менее ожидаемой парой continuari и continuatio — понятиями, обозначающими непрерывность, как у линии без разрывов или у гладкой ткани без складок. Соединиться — значит заполнить пустоту, уменьшить, а затем совсем устранить разрыв.