Что значит мыслить? Арабо-латинский ответ

Кто он? Само название сказания, переведенного в XVII веке с арабского на латынь, дает ответ: Philosophus autodidactus. Это человек природы, философ-самоучка. Так Европа Нового времени стремилась подчеркнуть значимость пробуждения разума — открытого, изобретательного, растущего — перед лицом обескураживающего и вместе с тем восхитительного опыта реального. Человек на этом острове — это tabula rasa, но очень способная: он испытывает себя, окружающую среду, камни, живых существ, небо и черпает из природы объединенное знание, становящееся всё более глубоким и основательным. Вначале чистый лист, человек наблюдает, исследует, задается вопросами, устанавливает в мире связи, порядки, уровни, выявляет — повторим: с помощью одного лишь своего разума — причины, выстраивает их иерархию, восходящую к общему принципу. Вот что авторы Нового времени хотели подчеркнуть в первую очередь.

Однако в сказании следует видеть иной смысл. В самообучении важен не столько путь открытий, приключений разума, который идет на ощупь и набирает силу, сколько то, что им руководит, толкает его на этот путь, то есть отсутствие всякого обучения или просвещения, того, что арабы называют taʿlîm, а латиняне — doctrina. Если человеку суждено всё открыть самому, то как раз потому, что он ничем не наделен и ничему не обучен за неимением книг и учителей. Мыслитель-самоучка — это человек без учения, философ без учителя.

Как это понимать иначе, нежели вкладывая в формулу наши нововременные ценности — свободу, восторженную открытость, дверие к случаю, возможность быть самим собой, быть новым? Если этот самоучка лишен поддержки знаний, которые мог бы передать ему учитель, и тем не менее стремится получить эти знания, значит он сам должен обеспечить себя тем, что пытается постигнуть. Лишенный наследия, он оказывается первопроходцем, основопложником, Я без сверх-Я, тем, кто не имеет наставника и потому сам должен очертить круг своих познаний. Эта способность основоположения по-арабски называется ḥads. Независимый мыслитель-первопроходец на необитаемом острове — это человек интуиции.

(Человек, то есть мужчина, интуиции? Философ? Ученый-самоучка? Действительно, история повествует о мальчике, но в одной из рукописных версий текста Ибн Туфайля этот рассказ начинается весьма неожиданно, и даже если эти строки ошибочны, тем более что дальнейшее повествование их опровергает, они переворачивают всё с ног на голову: «Рассказывают наши благие предшественники, будто есть среди островов Индийских, что под экватором, некий остров, на коем человек может появиться на свет, не имея ни матери, ни отца, и что будто растут там некие деревья, приносящие плоды в виде женщин». Миф известный, но нам стоит поразмыслить о том, какие выводы следуют из него в данном случае. Возможно, не мужчина родился из толщи глины на этом острове «аль Вак-Вак», а женщина — плод человеконосного дерева. Возможно, мыслящий был мыслящей, философ без учителя был женщиной.)

2. Авиценна, описывая в автобиографии путь своего обучения, от первых шагов до постижения всех наук, пишет (не без самолюбования, что, впрочем, простительно гению): «О каком бы вопросе он [учитель] мне ни говорил, я представлял его лучше, чем он. Так я изучил у него простые положения логики, а что касается ее тонкостей, то в них он и сам был несведущ. Затем я взялся самостоятельно читать книги и изучать комментарии, пока не закрепил знание логики. Таким же путем [я изучил] книгу Евклида: выучив из ее начальной части пять или шесть фигур под его руководством, всю остальную часть книги я принялся изучать самостоятельно. Потом я перешел к „Альмагесту“, и когда я, окончив его вводные части, дошел до геометрических фигур, ан-Натили сказал мне: „Читай и решай их самостоятельно, а затем показывай мне, чтобы я разъяснил тебе, что [ты понял] верно, а что неверно“. Он был человеком, несведущим в этой книге, и [потому] я взялся изучать ее самостоятельно. Сколько было сложных фигур, которых он не знал до тех пор, пока я не изложил и не объяснил ему!.. Укрепившись в науках логики, физики и математики, я вновь обратился к [изучению] метафизики <…> Когда я достиг восемнадцати лет, я завершил [изучение] всех этих наук».