Читаем Чудеса мира (Аджа’иб ад-дунйа) полностью

Муха — тварь слабая, но отчаянная; садится на глаза государей, заползает в глазницу льва, а верблюда кусает [так], что [из раны] течет кровь и появляется угроза его гибели. В темноте же [муха] беспомощна.

Наш пророк Мухаммед, да благословит Аллах его и его семью и да ниспошлет мир, сказал: "Когда увидите Му'авию на моей кафедре, то примите (***) его!" [Муха] посадила [над буквой ба две точки], и они прочли: "Убейте (***) его!" Войско размежевалось на две партии, и они сражались друг с другом. Одни говорили: ["Надо принять Му'авию!" Другие говорили:] "Му'авию следует убить!" В этой смуте погибло сто тринадцать тысяч мужей. Как написано в исторических хрониках, Всевышний /147б/ сделал причиной стольких бедствий это слабое насекомое, дабы люди познали величие Творца и не заносились бы!

“193”

Рассказ о комаре, как он погубил Нимруда, хорошо известен. Говорят, у комара есть все органы, какие только бывают у слона, да еще два крылышка[322].

* * *

Муравей хотя и очень мал, но необычайно смышлен. На зиму он делает запасы зерен. Каждое зерно разламывает пополам, опасаясь, что [целое] зерно прорастет. Если же зерно окажется влажным, муравей кладет его на солнце, дабы оно высохло. Семечки кориандра муравьи делят на четыре части, так как половина семечка может прорасти. Муравей поднимает саранчу, вес которой в сто раз больше [веса] самого муравья. Ни одно насекомое не в состоянии поднять подобную ношу.

Рассказывают, будто из обжигательной печи выбросили раскаленный железный обруч. Посередине его сидел муравей. Если лев или дракон получат малейшую царапину, муравей заползет [в нее] и будет есть их [мясо], пока не погубит.

Рассказывают, что между Хорасаном и Индией, там, где находится месторождение золота, живут муравьи, каждый размером с целую овцу[323]. [Муравьям] бросают мясо, дабы они занялись едой. Народ же [в это время] ищет золото. Если так не сделают, муравьи не оставят людей в покое и не дадут им искать золото.

“194”

/148а/ Среди животных и насекомых, сколько бы ни говорили, нет существа, похожего на человека внешностью и сложением, равно как знаниями и смышленостью. Все, что нашли, нашли благодаря [его] знаниям. Дела народа, у которого больше знаний, — прочнее.

Когда бразды правления миром перешли к Искандеру, он, странствуя по свету, набрался знаний и написал к государю Индии: "Повинуйся мне, не то я поступлю с тобой так же, как с другими правителями!"

Государь Индии ответил на письмо: "Ты покорил всю Вселенную, считай, что и моя страна - среди твоих владений! Ведь ты кичишься сим бренным миром!"

— Чем ты гордишься? — спросил у него Искандар.

- [Своими] знаниями и мудрецами, которые денно и нощно являются моими собеседниками, — ответил государь Индии. — Постичь мои знания ты не сможешь, однако я пришлю к тебе своих мудрецов — ученого-философа и целителя Хирвана.

Когда они прибыли к Искандару, тот наполнил топленым маслом глиняный кувшин[324] и послал философу. Философ воткнул в него тысячу иголок и отослал назад Искандару. Искандар из иголок изготовил зеркало и послал философу. Философ сделал зеркало светлым и переслал Искандару. Тогда Искандар призвал мудреца к себе и спросил:

/148б/ — С какой целью я послал тебе масло?

- Ты хотел показать, что я начинен знаниями, как этот кувшин, и что в нем нет места для [новых] знаний. [Тогда] я воткнул в кувшин иглы, дабы показать, что место для [новых] знаний в нем есть! Когда же ты изготовил из иголок зеркало и прислал мне, желая сказать, что сердце твое[325] черство от пролитой крови и посягательств на владения и имущество жителей сего мира, я сделал [зеркало] светлым, дабы показать, что я сделаю [твое сердце] мягким с помощью увещаний и убеждений.

Затем Искандар вызвал к себе Хирвана-целителя и спросил у него:

— В чем тайна всех болезней?

— Люди едят то, что им незнакомо, — ответил он.

— Каково действие всех лекарств?

— [Лекарства] заставляют есть то, что знакомо людям и что [им] подходит. Государь, я приготовлю для тебя эликсир. Когда ты отведаешь его, организм твой не будет принимать ничего, что принесет ему вред!

— Это великое притязание! — воскликнул Искандар. Тогда [Хирван] приготовил эликсир, и Искандар выпил.

Все желания, которые могли принести вред его здоровью, ушли из его сердца.

Однажды Искандар вошел в уборную. Он увидел идола, [который] смотрел на него. [Искандар], испугавшись, спросил:

- Кто ты?

— Я — зло, и я войду в тебя!

И [зло] /149а/ вошло в организм Искандера. [Искандар] вышел [из уборной]. Целитель спросил у него:

— О государь, отчего ты так побледнел? Искандар скрыл причину и ответил:

- Не знаю!

На следующий день целитель сказал ему:

— Государь, я пришел, чтобы излечить твою болезнь. Отчего ты скрыл ее от меня?

— Если у меня есть какая-то болезнь, почему ты не удалишь ее из моего [тела]? — сказал Искандар.

Целитель приготовил лекарство и принес Искандару. Искандар, прежде чем выпить его, встал и пошел в уборную. Он увидел того же идола.

- Государь, я уйду из твоего организма, - сказал [идол].

— Почему? - спросил Искандар.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Манъёсю
Манъёсю

Манъёсю (яп. Манъё: сю:) — старейшая и наиболее почитаемая антология японской поэзии, составленная в период Нара. Другое название — «Собрание мириад листьев». Составителем антологии или, по крайней мере, автором последней серии песен считается Отомо-но Якамоти, стихи которого датируются 759 годом. «Манъёсю» также содержит стихи анонимных поэтов более ранних эпох, но большая часть сборника представляет период от 600 до 759 годов.Сборник поделён на 20 частей или книг, по примеру китайских поэтических сборников того времени. Однако в отличие от более поздних коллекций стихов, «Манъёсю» не разбита на темы, а стихи сборника не размещены в хронологическом порядке. Сборник содержит 265 тёка[1] («длинных песен-стихов») 4207 танка[2] («коротких песен-стихов»), одну танрэнга («короткую связующую песню-стих»), одну буссокусэкика (стихи на отпечатке ноги Будды в храме Якуси-дзи в Нара), 4 канси («китайские стихи») и 22 китайских прозаических пассажа. Также, в отличие от более поздних сборников, «Манъёсю» не содержит предисловия.«Манъёсю» является первым сборником в японском стиле. Это не означает, что песни и стихи сборника сильно отличаются от китайских аналогов, которые в то время были стандартами для поэтов и литераторов. Множество песен «Манъёсю» написаны на темы конфуцианства, даосизма, а позже даже буддизма. Тем не менее, основная тематика сборника связана со страной Ямато и синтоистскими ценностями, такими как искренность (макото) и храбрость (масураобури). Написан сборник не на классическом китайском вэньяне, а на так называемой манъёгане, ранней японской письменности, в которой японские слова записывались схожими по звучанию китайскими иероглифами.Стихи «Манъёсю» обычно подразделяют на четыре периода. Сочинения первого периода датируются отрезком исторического времени от правления императора Юряку (456–479) до переворота Тайка (645). Второй период представлен творчеством Какиномото-но Хитомаро, известного поэта VII столетия. Третий период датируется 700–730 годами и включает в себя стихи таких поэтов как Ямабэ-но Акахито, Отомо-но Табито и Яманоуэ-но Окура. Последний период — это стихи поэта Отомо-но Якамоти 730–760 годов, который не только сочинил последнюю серию стихов, но также отредактировал часть древних стихов сборника.Кроме литературных заслуг сборника, «Манъёсю» повлияла своим стилем и языком написания на формирование современных систем записи, состоящих из упрощенных форм (хирагана) и фрагментов (катакана) манъёганы.

Антология , Поэтическая антология

Древневосточная литература / Древние книги
Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги
Смятение праведных
Смятение праведных

«Смятение праведных» — первая поэма, включенная в «Пятерицу», является как бы теоретической программой для последующих поэм.В начале произведения автор выдвигает мысль о том, что из всех существ самым ценным и совершенным является человек. В последующих разделах поэмы он высказывается о назначении литературы, об эстетическом отношении к действительности, а в специальных главах удивительно реалистически описывает и обличает образ мысли и жизни правителей, придворных, духовенства и богачей, то есть тех, кто занимал господствующее положение в обществе.Многие главы в поэме посвящаются щедрости, благопристойности, воздержанности, любви, верности, преданности, правдивости, пользе знаний, красоте родного края, ценности жизни, а также осуждению алчности, корыстолюбия, эгоизма, праздного образа жизни. При этом к каждой из этих глав приводится притча, которая является изумительным образцом новеллы в стихах.

Алишер Навои

Поэма, эпическая поэзия / Древневосточная литература / Древние книги