Чудесное. Ангел мой. Я из провинции (сборник)

В морском музее макеты кораблей. Макет маяка, на котором загорается красная лампочка. Морские колокола, штурвалы. Все в Архангельске связано с морем.

…Литературный музей был уже закрыт, к сожалению.

Мы зашли в кафе «Трескоед». Это старинное здание XIX века на улице Чумбарова. Говорят, этот дом хранит много загадок и легенд старого Архангельска. Внутри не только кафе, но и самобытный музей. На стенах – фотографии, а также предметы быта поморцев. Мы поели чудесную уху по-архангельски из горшочков и салат «Рыбацкий». Вкуснее я не ела!

Треска считается царицей поморского стола: «Трещочки не поеси – не пообедаешь».

И весь день был хорош! Жаль только, что в каждом музее спрашивали про мой пенсионный возраст. Значит, он на мне уже написан. И никуда от него… И хоть длинные волосы, хоть американские джинсы, хоть спортивная одежда – а уже не скрыть…

Я люблю дождь. Сегодня, в последний день в Архангельске, опять дождь с утра. День у нас свободный. Все дела мы сделали.

Под дождем мы решили съездить в Малые Корелы – славную туристическую деревню, рядом с которой музей деревянного зодчества под открытым небом.

Сели в такси, чтобы ехать на вокзал, но, разговорившись с таксистом, передумали насчет автобусного варианта – и помчались в теплой машине сразу в деревню. Договорились, что таксист нас подождет и привезет потом в гостиницу. До деревни двадцать пять километров, то есть заплатить в одну сторону надо пятьсот рублей.

Ехали мы мимо реки, мимо огромных мостов, мимо густых лесов и полян со скирдами сена. И хотя туман и дождь, но все равно видно, как прекрасна северная русская сторона.

…На территории музея чисто, просторно, красиво. Деревянные неширокие тротуары-дорожки пересекают пространство и ведут туристов от дома к дому. Деревянные качели, деревянные мельницы, деревянный мостик через узкую заросшую речку, деревянные журавли у колодца, деревянные дома, часовни, храмы.

Эту фотографию прислал профессор А.Б. Бушев. Он специально приехал в Архангельск, чтобы выступить на защите Бориса. Александр Борисович – первый оппонент.

В некоторые строения можно заходить. В небольшом храме темно. Когда глаза привыкают, видны иконы на стенах.

Внутри двухэтажного дома женщина в национальной каргопольской одежде – в сарафане и головном уборе. В доме холодно, и сарафан надет на теплую одежду. Я думала, это просто северный костюм. Но женщина, приятно окая, сказала, что это каргопольский. Оказывается, народные костюмы на севере отличаются в каждой местности, кроме того, они подчеркивают возраст и социальное положение человека. Головной убор в древние времена имел важную роль в язычестве. Весь костюм в комплексе представлял собой модель вселенной. А головной убор посвящался небу.

Женщина провела нас по дому, показала внутреннее убранство. Мы увидели женскую половину избы (бабий кут) – там, конечно, кухонная утварь. На границе между женской частью и остальной – лучина, под которой небольшое деревянное корыто с водой. В воду падали с лучины отгоревшие частички. Вдоль стен по всей избе – лавки, на них и спали. Под потолком – деревянные полати. Там тоже можно было спать, но печка топилась по-черному, дым поднимался к потолку, так что предпочитали спать на лавках. Лестницы в доме крутые, потолки высокие, двери низкие, пороги между комнатами высокие. Все это для того, что спастись от холода зимой.

Женщина открыла нам поветь («Вы знаете, что такое поветь?»). Поветь… Это история русской культуры, это история русского литературного языка и русской литературы. Это Сергей Есенин:

Обняв трубу, сверкает по повети
Зола зелёная из розовой печи.
Кого-то нет, и тонкогубый ветер
О ком-то шепчет, сгинувшем в ночи.

На Русском Севере (Архангельская область) поветь – это нежилая пристройка к деревенскому дому. Поветь находится высоко над землей. И хранят здесь разные хозяйственные принадлежности. Тут же находится клеть. Летом в повети тепло, можно спать здесь, а не в избе.

Мы еще прошлись по деревянным настилам. Они ведут через лес к другим постройкам. В лесу замечательно пахнет грибами, мокрыми листьями и первозданной живой жизнью.

Людей мало из-за дождя. На выходе, почти у ворот, приятный молодой человек позволил моим ребятам выковать памятные монетки. Монетки были горячие. Дождь холодный, а монетки горячие и мокрые. Я купила себе две монетки Светлоглазый молодой человек, тоже сильно окая, сказал нам: «Вы меня порадовали».

…Таксист нас ждал. Мы вернулись в гостиницу. Ребята побежали в «Subway» и принесли мне вкусный бутерброд (или как там его?) и горячий кофе с молоком. Я перекусила и сходила по пешеходному проспекту в книжный магазин, купила еще одну книжку сказок С. Писахова – для Ариши. На обложке – рисунок из сказки. Такая же скульптура – на пешеходной улице Чумбарова. Мы оставили там монетки, на другой день монеток уже не было.