Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями

Бедный гусь, которого Смирре тащил в зубах, услышал топот деревянных башмаков и, выгнув шею, с робкой надеждой посмотрел назад.

«Ах, вот кто это! — грустно подумал он. — Ну, значит, пропал я. Куда такой козявке справиться с лисом!»

А Нильс совсем забыл, что лис, если захочет, может раздавить его одной лапой. Он бежал по пятам за ночным вором и шептал сквозь зубы:

— Только бы догнать! Только бы догнать!

Лис перепрыгнул на берег — Нильс за ним.

Лис бросился к лесу — Нильс за ним.

— Сейчас же отпусти гуся! Слышишь? — кричал Нильс. — А не то я тебя так отделаю, что сам рад не будешь!

«Кто это там пищит?» — удивился Смирре.

Он был любопытен, как все лисы на свете, и поэтому остановился и повернул морду.

Сначала он даже не увидал никого.

Только когда Нильс подбежал ближе, Смирре разглядел своего страшного врага.

Лису стало так смешно, что он чуть не выронил добычу.

— Говорю тебе, — отдавай моего гуся! — кричал Нильс.

Смирре положил гуся на землю, придавил его передними лапами и сказал:

— Ах, это твой гусь? Тем лучше. Можешь посмотреть, как я его съем. Я это ловко делаю!

«Этот рыжий вор, кажется, и за человека меня не считает!» — подумал Нильс и бросился вперёд.

Обеими руками он вцепился в лисий хвост и дёрнул что было силы.

От неожиданности Смирре выпустил гуся. Всего только на секунду. Но больше секунды и не надо было. Не теряя времени, гусь рванулся вверх.

Он очень хотел бы помочь Нильсу. Но что он мог сделать? Одно крыло у него было смято. К тому же в темноте гусь почти ничего не видел. Может быть, Акка Кнебекайзе что-нибудь придумает? Надо скорее лететь к стае. Нельзя же оставлять Нильса на растерзание лису!

Тяжело взмахивая крыльями, гусь поднялся в просвет между высокими стволами бука и повернул к озеру.

Нильс и Смирре посмотрели ему вслед. Мальчик — с радостью и гордостью, а Смирре с бессильной злобой.

— Ну что ж! — прошипел лис. — Если уж один ушёл от меня, так другого я не выпущу. Проглочу в два счёта!

— Пожалуйста! Сейчас я посмотрю, как ловко ты это сделаешь! — сказал Нильс и ещё крепче сжал лисий хвост.

И верно, поймать Нильса оказалось не так просто, как это воображал Смирре.

Смирре прыгнул вправо, а хвост повернулся влево.

Смирре прыгнул влево, а хвост повернулся вправо.

Смирре кружился, как волчок, но и хвост кружился вместе с ним, а вместе с хвостом — и Нильс.

Сначала Нильсу было даже весело от этой бешеной пляски. Но скоро руки у него затекли, в глазах зарябило. Вокруг Нильса поднимались целые тучи прошлогодних листьев, его ударяло о корни деревьев, глаза его засыпало землей.

«Нет! Долго так не продержаться. Надо удирать!»

Нильс разжал руки и выпустил лисий хвост.

И сразу, точно вихрем, его отбросило далеко в сторону и ударило о толстую сосну. Не чувствуя боли, Нильс стал карабкаться на дерево — выше, выше, — и так, без передышка, чуть не до самой вершины.

А Смирре ничего не видел, — всё кружилось и мелькало у него перед глазами, и сам он, как заводной, кружился на месте, разметая хвостом сухие листья.

— Полно тебе плясать-то! Можешь отдохнуть немножко! — крикнул ему сверху Нильс.

Смирре остановился, как вкопанный, и с удивлением посмотрел на свой хвост. На хвосте никого не было.

— Ты не лис, а ворона! Карр! Карр! Карр! — кричал Нильс.

Смирре задрал голову. Из-за толстого корявого сучка выглядывал Нильс и показывал ему язык.

— Все равно от меня не уйдешь! — сказал Смирре и уселся под деревом.

2

Нильс надеялся, что лис в конце концов проголодается и пойдёт добывать себе другой ужин. Но Смирре был не так прост: лис рассчитывал, что Нильса рано или поздно одолеет дремота и он свалится на землю.

Так они и сидели всю ночь: Нильс — высоко на дереве. Смирре — внизу под деревом.

Ох, как жутко в лесу ночью! В густой тьме всё кругом как будто окаменело. Нильс и сам словно оцепенел. Глаза у него слипались, ноги и руки затекли, пальцы превратились в узловатые сучки… Нильсу казалось, что ночь никогда не кончится, что никогда больше не наступит утро.

И всё-таки утро наступило. Солнце медленно поднималось далеко-далеко за лесом.

Но, прежде чем показаться над землёй, оно послало целые снопы огненных сверкающих лучей, чтобы они развеяли, разогнали ночную тьму.

Облака на тёмном небе, ночной иней, покрывавший землю, застывшие ветви деревьев — всё вспыхнуло, озарилось светом.

Проснулись лесные жители. Красногрудый дятел застучал своим клювом по коре. Из дупла выпрыгнула белочка с орехом в лапках, уселась на сучок и принялась завтракать. Пролетел скворец. Где-то в верхушках деревьев запел зяблик.

— Проснитесь! Выходите из своих нор! Теперь вам нечего бояться! — говорило всем солнце.

Нильс облегчённо вздохнул и расправил затёкшие руки и ноги.

Вдруг с озера донёсся крик диких гусей, и Нильс с вершины дерева увидел, как вся стая поднялась со льдины и полетела над лесом.

Он крикнул им, замахал руками, но гуси пронеслись над самой его головой и скрылись за верхушками сосен. Вместе с ними улетел его единственный товарищ, белый гусь Мартин.

Нильс почувствовал себя таким несчастным и одиноким, что чуть не заплакал.