Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями

Случалось, что Нильсу везло, и в лесу, под сухими листьями, он находил прошлогодние орешки. Сам-то он не мог их разбить. Он бежал к Мартину, закладывал орех ему в клюв, и Мартин с треском раскалывал твёрдую скорлупу. Дома Нильс почти так же колол грецкие орехи. Только закладывал он их не в гусиный клюв, а в дверную щель.

Но орехов было очень мало. Чтобы найти хоть один орешек, Нильсу приходилось целый час бродить по лесу, пробираясь сквозь жёсткую, прошлогоднюю траву, увязая в сыпучей хвое, спотыкаясь о хворостинки.

На каждом шагу его подстерегала опасность.

Однажды на него вдруг напали муравьи. Целые полчища огромных пучеглазых муравьёв окружили его со всех сторон. Они кусали его, обжигали своим ядом, карабкались на него, залезали за шиворот и в рукава.

Нильс отряхивался, отбивался от них руками, топтал ногами, но, пока он справлялся с одним врагом, на него набрасывалось десять новых.

Когда он прибежал к болоту, на котором расположилась для ночёвки стая, гуси даже не сразу узнали его — весь он, от макушки до пяток, был облеплен чёрными муравьями.

— Стой, не шевелись! — закричал Мартин и стал быстро-быстро склёвывать одного муравья за другим.

2

Целую ночь после этого Мартин, как нянька, ухаживал за Нильсом.

От муравьиных укусов лицо, руки и ноги у Нильса стали красные, как свёкла, и покрылись огромными волдырями. Глаза затекли. Тело ныло и горело, точно после ожога.

Мартин собрал большую кучу сухой травы — Нильсу для подстилки, а потом обложил его с ног до головы мокрыми липкими листьями, чтобы оттянуть жар.

Как только листья подсыхали, Мартин осторожно снимал их клювом, окунал в болотную воду и снова прикладывал к больным местам.

К утру Нильсу стало полегче, ему даже удалось повернуться на другой бок.

— Кажется, я уже здоров, — сказал Нильс.

— Какое там здоров! — проворчал Мартин. — Не разберёшь, где у тебя нос, где глаз. Всё распухло. Ты бы сам не поверил, что это ты, если б увидел себя! За один час так растолстел, будто тебя год чистым ячменём откармливали.

Кряхтя и охая, Нильс высвободил из-под мокрых листьев одну руку и распухшими, негнущимися, как чурбачки, пальцами стал ощупывать лицо.

И верно, лицо было точно туго надутый мяч. Нильс с трудом нашёл кончик носа, затерявшийся между вздувшимися щеками.

— Может, надо почаще менять листья? — робко спросил он Мартина. — Как ты думаешь? А? Может, тогда скорее пройдёт?

— Да куда же чаще! — сказал Мартин. — Я и так всё время взад-вперёд бегаю. И надо же тебе было в муравейник залезть!

— Разве я знал, что там муравейник? Я не знал! Я орешки искал.

— Ну ладно, не вертись, — сказал Мартин и шлёпнул ему на лицо большой мокрый лист. — Полежи спокойно, а я сейчас приду.

II Мартин куда-то ушёл. Нильс только слышал, как зачмокала и захлюпала под его лапами болотная вода. Потом чмоканье стало тише и наконец затихло совсем.

Через несколько минут в болоте снова зачмокало и зачавкало, — сперва чуть слышно, где-то вдалеке, а потом всё громче, всё ближе и ближе.

Но теперь шлёпали по болоту уже четыре лапы.

«С кем это он идёт?» — подумал Нильс и завертел головой, пытаясь сбросить примочку, закрывавшую всё лицо.

— Пожалуйста, не вертись! — раздался над ним строгий голос Мартина. — Что за беспокойный больной! Ни на минуту одного нельзя оставить!

— А ну-ка, дай я посмотрю, что с ним такое, — проговорил другой гусиный голос, и кто-то приподнял лист с лица Нильса.

Сквозь щёлочки глаз Нильс увидел Акку Кнебекайзе.

Она долго с удивлением рассматривала Нильса, потом покачала головой и сказала:

— Вот уж никогда не думала, что от муравьёв такая беда может приключиться! Гусей-то они не трогают, — знают, что гусь их не боится…

— Раньше и я их не боялся, — обиделся Нильс. — Раньше я никого не боялся.

— Ты и теперь никого не должен бояться, — сказала Акка. — Но остерегаться должен многих. Не забывай, что сейчас у тебя много врагов. Победить их может только тот, кто находчив и осторожен. Будь всегда наготове. В лесу берегись лисы и куницы. На берегу озера помни о выдре. В ореховой роще остерегайся кобчика. Ночью прячься от совы, днём не попадайся на глаза орлу и ястребу. Если ты идёшь по густой траве, ступай осторожно и прислушивайся, не ползёт ли поблизости змея. Если с тобой заговорит сорока, не доверяй ей, — сорока всегда обманет.

— Ну, тогда мне всё равно пропадать, — сказал Нильс. — Разве уследишь за всеми сразу? От одного спрячешься, а другой тебя как раз и схватит.

— Конечно, одному тебе со всеми не справиться, — сказала Акка. — Но в лесу и в поле живут не только наши враги, у нас есть и друзья. Если в небе покажется орёл — тебя предупредит зяблик. Если на дереве прячется куница, — тебе скажет белка. О том, что крадётся лиса, пролопочет заяц. О том, что ползёт змея, прострекочет кузнечик.

— Чего ж они все молчали, когда я в муравьиную кучу лез? — проворчал Нильс.