Читаем Чудесные дни в «Ужиках» полностью

Оказалось, ребята успели проделать большую работу — соорудили грядки в огороде, посеяли в них салат, огурцы, свеклу и вернулись в избу голодными и уставшими, рассчитывая на заслуженный ударным трудом отдых и сытный обед. Каково же было их удивление, когда в доме они не обнаружили не только кушаний, но и своего забавно говорящего стихами друга. Парни сначала расстроились, что остались без обеда, но выбора у них не было и, чтоб хоть немного утолить голод, открыли одну на двоих банку тушёнки. За этим скудным обедом Марку и пришла в голову «светлая» мысль, что я на них обиделся за насмешки и сбежал. Никита не согласился с таким глупым предположением и выдвинул версию, что я мог отправиться к ведунье с просьбой разбудить Мурку. Мальчишки немного поспорили на повышенных тонах, видимо, как раз в этот момент я их услышал и попытался дать о себе знать, но в пылу спора не был замечен и обнаружен.

В конце концов ребята договорились проверить обе версии — пройти по деревне в поисках «обидевшегося ну прямо как капризная девчонка Гоши», а в случае неудачи потом отправиться к знахарке за «нормальным парнем Гошиком, он за Мурку так переживает, стопудово захотел ей помочь и ушёл к колдунье».

Легко догадаться, что нигде в деревне друзья меня не нашли. Но удивительно другое — ветхой избушки колдуньи парни не нашли тоже. Ник был уверен, что заблудиться они не могли, но на том самом месте, где ещё утром находился дом ведуньи, не было даже намёка на какое бы то ни было строение. Расстроенные ребята отправились домой, но и тут их поджидал неприятный сюрприз — дорогу будто кто-то специально заморочил и затруднил, словно шаловливый котёнок, играя, заплутал клубок ниток. Тропинка петляла и водила загадочными, не поддающимися логике кругами. То появлялись и дарили надежду уже знакомые места, то вдруг они сменялись невесть откуда появившимися колючими кустами, ямами, да рытвинами, пугая не слишком храброго Марика и даже казавшегося мужественным Ника своим таинственным происхождением. Только к утру замученные мальчишки смогли вернуться к дому, где, как вы уже знаете, нашли меня, спящего прямо на земле, чумазого и с довольной улыбкой на устах.

— Ошарашили меня вы, огорошили, убили! Я ведь думал, что колдунья расколдует нас обратно. Как нам теперь будить нам Мурку? Избавлять меня от рифмы? — Никогда ещё я не чувствовал себя таким растерянным и беспомощным.

— Кстати, Марик, может расскажешь нам, о чём тебе сказала ведунья? — Ник задал этот вопрос не терпящим возражения тоном, словно у Марика могли быть причины скрывать от нас ценную информацию.

— Понимаете, это было очень странно, — Марк замялся, словно взвешивал все за и против, решая, рассказывать нам всю правду или нет, потом решительно набрал в грудь воздуха и продолжил, — мне показалось что-то странным в лице старухе, но я никак не мог понять, что именно и взглядом словно прилип к ней. А она, видимо почувствовав, что я неотрывно смотрю, вдруг повернулась и сказала: «Разгадаешь мою тайну, получишь награду». И эта фраза теперь не выходит у меня из головы, — Марик для пущей убедительности звонко похлопал себя ладошкой по лбу, потом шумно выдохнул, словно освободился от тяжкого груза, поделившись с нами.

— Как думаешь, что она имела ввиду? — Ник так внимательно посмотрел на Марка, словно у того на лбу был написан ответ на все наши вопросы, а после паузы добавил: — Знаете, ребята, мне кажется, в том, что сказала старуха, кроется разгадка всех странностей, которые с нами произошли — и Муркиного бесконечного сна, и твоим, Гоша, рифмам, и нашим ночным блужданиям по хитросплетённым тропам.

— Да уж, есть над чем подумать, только я пропитан грязью и не ем вторые сутки. Предлагаю для начала вымыться и отоспаться, а потом со свежей силой штурмом брать все эти тайны, — даже со скрипевшим на зубах песком я продолжал стихотворить, но ребята больше не смеялись, скорей выглядели озабоченными и сочувствовавшими.

— Правильно, Гоша. Но если я сейчас растоплю баню, она готова будет только после обеда. Поэтому ты иди к колодцу, хотя бы просто как следует весь умойся. Да, сейчас заодно объясню, что для бани приготовить. В предбаннике вёдра стоят, ты наноси воды полный котёл, он на камнях стоит, большой такой, легко найдёшь, — Ник давал инструктаж, а я, всей душой стремясь поскорей смыть с себя подвальную грязь, мотал указания на ус и только молча кивал головой, словно послушный ослик перед падишахом, — потом найди большой чан и в него воды набери тоже. Да посмотри сам, может там прибраться надо, подмести. А мы с Мариком пока сообразим чего-нибудь на завтрак, хорошо? — с этими словами Ник повернулся к Марку, но тот сидел, низко опустив голову и ничего не отвечал. — Всё ясно, сон свалил с ног бойца красной армии.

Наш утомлённый ночными прогулками товарищ спал так крепко, что мы решили не будить его, а отнести на сеновал, где бережно уложили на небольшую стопку сена, чтоб уж точно больше не сваливался.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Белеет парус одинокий. Тетралогия
Белеет парус одинокий. Тетралогия

Валентин Петрович Катаев — один из классиков русской литературы ХХ века. Прозаик, драматург, военный корреспондент, первый главный редактор журнала «Юность», он оставил значительный след в отечественной культуре. Самое знаменитое произведение Катаева, входившее в школьную программу, — повесть «Белеет парус одинокий» (1936) — рассказывает о взрослении одесских мальчиков Пети и Гаврика, которым довелось встретиться с матросом с революционного броненосца «Потемкин» и самим поучаствовать в революции 1905 года. Повесть во многом автобиографична: это ощущается, например, в необыкновенно живых картинах родной Катаеву Одессы. Продолжением знаменитой повести стали еще три произведения, объединенные в тетралогию «Волны Черного моря»: Петя и Гаврик вновь встречаются — сначала во время Гражданской войны, а потом во время Великой Отечественной, когда они становятся подпольщиками в оккупированной Одессе.

Валентин Петрович Катаев

Приключения для детей и подростков / Прочее / Классическая литература
Повести
Повести

В книге собраны три повести: в первой говорится о том, как московский мальчик, будущий царь Пётр I, поплыл на лодочке по реке Яузе и как он впоследствии стал строить военно-морской флот России.Во второй повести рассказана история создания русской «гражданской азбуки» — той самой азбуки, которая служит нам и сегодня для письма, чтения и печатания книг.Третья повесть переносит нас в Царскосельский Лицей, во времена юности поэтов Пушкина и Дельвига, революционеров Пущина и Кюхельбекера и их друзей.Все три повести написаны на широком историческом фоне — здесь и старая Москва, и Полтава, и Гангут, и Украина времён Северной войны, и Царскосельский Лицей в эпоху 1812 года.Вся эта книга на одну тему — о том, как когда-то учились подростки в России, кем они хотели быть, кем стали и как они служили своей Родине.

Георгий Шторм , Джером Сэлинджер , Лев Владимирович Рубинштейн , Мина Уэно , Николай Васильевич Гоголь , Ольга Геттман

Приключения / Приключения для детей и подростков / Путешествия и география / Детская проза / Книги Для Детей / Образование и наука / Детективы / История