Читаем Чудесные дни в «Ужиках» полностью

Я открыл заслонку и поразился размерам внутри печи: при желании смогу спокойно там поместиться, а может и не один. Вязанка дров лежала тут же на полу, ждала своего часа. Я стал брать по одному полену и складывать внутри печи шалашиком. Что ж, вроде пока неплохо. Но дрова так просто не разгорятся, надо их раззадорить чем-то легко воспламеняющимся. Бумагой?

Я осмотрелся по сторонам, но бумага на глаза не попалась, зато среди дровишек обнаружил щепу. Выбрал самую тоненькую, поджёг её и сунул под «шалашик». Маленькая палочка быстро занялась, разгорелась но, к моему сожалению, так и сгорела в полном одиночестве, огонёк не захватил большие поленья. Но это и не плохо, потому что я тут же почувствовал в комнате запах дыма. Не хватало ещё в первый день лета нам отравиться. В чём же дело? Почему дым не выходит в трубу? Я почесал затылок, но это не помогло светлой мысли завестись в моей голове.

Так, нужно внимательно осмотреть печь, должна быть секретная кнопочка, от которой труба включается. Я похлопал по печке, обходя её с двух доступных сторон. Постучал кулаком по деревянной приступке, сунул руку в небольшую выемку, дёрнул за торчащую железку… и вырвал её из стены. Плоская железяка была закоптевшая. Попалась, голубушка! Значит, это ты закрывала выход для дыма!

Я провёл ещё одну дополнительную проверку на бездымность- сжёг в печке тоненькую щепочку, и результат оказался удовлетворительным. Осталось сложить несколько щепочек под шалашом из дров, и вот уже жёлтое пламя весело пляшет, поедая языками дерево, дровишки хорошо разгорелись, можно приступать к приготовлению обеда.

Рядом с печкой на лавочке стоял целый набор чугунков- от маленьких, размером с кружку до огромных, почти с ведро.

У меня не слишком большой опыт в поварском деле, хотя приходилось помогать маме и бабушке на кухне. Подумав, я решил приготовить сразу три блюда в надежде, что хотя бы одно из них окажется съедобным. Много сразу мы вдвоём не съедим, гостей тоже пока не ждём, поэтому возьму три самых маленьких чугунка.

Осталось раздобыть основной ингредиент для всех будущих кушаний-воду. Можно обойтись без колбасы, сыра и помидоров, а без воды никуда.

Я взял одно из двух металлических вёдер, стоявших около печки на деревянной лавочке и отправился на поиски колодца. Вышел с ведром на крыльцо, а уже через минуту валялся на мягкой траве возле дома, скорчившись от смеха. Я катался по земле и не мог остановиться. Марик подошёл и недоумённо смотрел, не понимая, что произошло.

— Ты чего? Какая смешинка тебя укусила?

— Аха-ха-ха-ха! Ой, не могу, — я с трудом мог выговаривать слова, смех отнимал всё дыхание, — ты чем траву косишь? Ножницами?! Аха-ха-ха-ха, — я снова начал кататься по земле.

— Ну вот что ты ржёшь? Из тех инструментов, что на гвоздиках висели, эти ножницы лучше всего подошли. Чем мне косить, по-твоему? Молотком? А может топором? Или пилой?

— Бедный, беспомощный мой товарищ. Все большие инструменты хранятся в амбаре. Пойдём, помогу тебе разобраться.

Ни хлев, ни амбар, ни сарай не закрывались на замок, видимо, в деревне живут очень порядочные люди и не бывает чужих. Огромная дверь, противно скрипнув петлями, поддалась, и мы оказались в полутёмном помещении. Солнечный свет пробивался сквозь щели и украшал светящимися полосками танцующей пыли воздух. На стенах были равномерно прибиты огромные штыри с инструментами. Тут были грабли разных размеров, косы, серпы и много незнакомых мне штуковин. На полу в старых помятых вёдрах находилась проросшая картошка, видимо, для посадки, я точно знаю, что кушать такую нельзя. А самым большим предметом в этом удивительном хранилище оказалось огромное железное корыто. Если приеду сюда зимой, то обязательно в нём скачусь с горки.

— Сколько тут всего интересного! Можно целый день изучать! — у Марика загорелись глаза.

— Я знаю, какой ты любознательный, думаю, у нас ещё будет время тут всё изучить, но давай сначала закончим наши дела. Вот тебе коса, только смотри себе чего-нибудь не скоси. А если не справишься, держи серп как запасной вариант. Всё, я побежал, а то дрова сгорят и останемся без обеда.

Найти колодец не составило труда. Квадратное окошко из деревянных балок обнаружилось в самом конце участка, за огородом. Сквозь подросшую траву к нему шла хорошо и надёжно протоптанная тропинка. Но и тут меня ждала очередная задача- вода в колодце была так низко, что ведром её было не зачерпнуть. Мне некогда сейчас искать верёвку или придумывать устройство для зачерпывания, попробую применить ловкость. Я раскорячился сверху над колодцем, постарался как можно лучше зацепиться тремя конечностями за бревенчатые стенки, свободной рукой начал тянуться ведром к воде и… понял, что застрял в такой нелепой позе. Ещё одно движение и я улечу на дно, наверх подняться тоже никакой возможности. Остаётся изо всех сил держаться в таком подвешенном состоянии, в надежде, что Марику что-то понадобится и он пойдёт меня искать раньше, чем сядет солнце. Попробую его позвать:

— Мааааариииик, спасииии!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Белеет парус одинокий. Тетралогия
Белеет парус одинокий. Тетралогия

Валентин Петрович Катаев — один из классиков русской литературы ХХ века. Прозаик, драматург, военный корреспондент, первый главный редактор журнала «Юность», он оставил значительный след в отечественной культуре. Самое знаменитое произведение Катаева, входившее в школьную программу, — повесть «Белеет парус одинокий» (1936) — рассказывает о взрослении одесских мальчиков Пети и Гаврика, которым довелось встретиться с матросом с революционного броненосца «Потемкин» и самим поучаствовать в революции 1905 года. Повесть во многом автобиографична: это ощущается, например, в необыкновенно живых картинах родной Катаеву Одессы. Продолжением знаменитой повести стали еще три произведения, объединенные в тетралогию «Волны Черного моря»: Петя и Гаврик вновь встречаются — сначала во время Гражданской войны, а потом во время Великой Отечественной, когда они становятся подпольщиками в оккупированной Одессе.

Валентин Петрович Катаев

Приключения для детей и подростков / Прочее / Классическая литература
Повести
Повести

В книге собраны три повести: в первой говорится о том, как московский мальчик, будущий царь Пётр I, поплыл на лодочке по реке Яузе и как он впоследствии стал строить военно-морской флот России.Во второй повести рассказана история создания русской «гражданской азбуки» — той самой азбуки, которая служит нам и сегодня для письма, чтения и печатания книг.Третья повесть переносит нас в Царскосельский Лицей, во времена юности поэтов Пушкина и Дельвига, революционеров Пущина и Кюхельбекера и их друзей.Все три повести написаны на широком историческом фоне — здесь и старая Москва, и Полтава, и Гангут, и Украина времён Северной войны, и Царскосельский Лицей в эпоху 1812 года.Вся эта книга на одну тему — о том, как когда-то учились подростки в России, кем они хотели быть, кем стали и как они служили своей Родине.

Георгий Шторм , Джером Сэлинджер , Лев Владимирович Рубинштейн , Мина Уэно , Николай Васильевич Гоголь , Ольга Геттман

Приключения / Приключения для детей и подростков / Путешествия и география / Детская проза / Книги Для Детей / Образование и наука / Детективы / История