Чудесный нож

— Правда! Вот что на самом деле произошло: один человек из Гильдии сто лет назад делил металл. Свинец. Он собирался превратить его в золото. И он резал его всё мельче и мельче, пока, наконец, не дошёл до самого маленького кусочка, какой смог получить. Ничего меньше не бывает. Ты даже не сможешь его увидеть. Но и этот кусочек он тоже разрезал, и внутри мельчайшего кусочка были упакованы все Призраки, так сильно сложенные и скрученные, что совсем не занимали места. Но как только он разрезал — трах! Они вылетели наружу, и с тех пор они вокруг нас.

Вот что сказал мой отец.

— В городе сейчас есть кто-нибудь из людей Гильдии? — спросила Лира.

— Нет! Они убежали как и все остальные, — сказала девочка.

— В башне никого нет. Это место проклято, — сказал мальчик. — Вот почему оттуда пришла кошка. Мы не собираемся туда ходить. И никто из детей не собирается. Там жутко.

— Люди Гильдии не боятся туда ходить, — сказал другой.

— У них есть какая-то специальная магия, или что-то ещё. Они жадные, они живут за счёт бедных людей, — сказала девочка. — Бедные люди делают всю работу, а люди Гильдии ничего не делают.

— Но никого из них в башне нет? — спросила Лира. — Никаких взрослых?

— Во всём городе нет взрослых!

— Они не осмелятся.

Но она видела там юношу. Она была уверена в этом. И ещё было что-то в манере этих детей разговаривать. Как заправский враль, она узнавала лгунов, когда встречала, и эти дети что-то скрывали.

И вдруг она вспомнила: маленький Паоло упомянул, что у него и Анжелики есть старший брат Туллио, который тоже в городе, и Анжелика заткнула его… Мог ли тот юноша быть их братом?

Она оставила детей вытаскивать лодки и плыть назад к пляжу, а сама пошла в кафе, сварить кофе и посмотреть, не проснулся ли Уилл. Но он всё ещё спал, кошка свернулась у него в ногах, а Лире очень хотелось вновь встретится со своим Мудрецом. Поэтому она написала записку и положила её на пол у его кровати, взяла свой рюкзак и пошла искать окно.

Дорога, которой она шла, вела через маленькую площадь, на которую они пришли прошлой ночью. Но сейчас площадь была пуста, и солнечный свет ласкал фасад старой башни и проявлял смазанные барельефы возле двери: фигуры, похожие на человеческие, со сложенными крыльями, со стёршимися за столетия чертами, но каким-то образом в своей неподвижности выражая мощь, участие и силу духа.

— Ангелы, — сказал Пантелеймон, сидящий сверчком на Лирином плече.

— Возможно, Призраки, — сказала Лира.

— Нет! Они сказали это что-то анжели, — настоял он. — Спорим, это ангелы.

— Войдём?

Они посмотрели на большую дубовую дверь, подвешенную на богато украшенных чёрных петлях. Полдюжины ступенек, ведущих к ней, были сильно сточены, а сама дверь была слегка приоткрыта. Ничто, кроме собственного страха не мешало Лире войти внутрь.

Она прошла на цыпочках до верха лестницы и посмотрела в щелочку. Тёмный, выложенный камнем зал — вот всё что она увидела, да и его было плохо видно; но Пантелеймон беспокойно дрожал на плече, как в тот раз, когда они забавлялись с черепами в Джорданском колледже, и теперь она была умнее. Это было плохое место.

Она сбежала по ступенькам и убежала с площади на залитый солнцем бульвар с пальмами. И как только она убедилась, что за ней никто не наблюдает, она прошла через окно в Оксфорд Уилла.

Через 40 минут она была в физическом корпусе, опять ругаясь со швейцаром; но на этот раз у неё был козырь.

— Просто спросите профессора Мелоун, — сладко сказала она. — Вот и всё, просто спросите её. Она вам всё скажет.

Швейцар повернулся к своему телефону, и Лира с жалостью смотрела на то как он нажимает кнопки и говорит в трубку. Они даже не сделали ему нормального кабинета, как в настоящем Оксфордском колледже, просто большой деревянный прилавок, как будто в магазине.

— Хорошо, — сказал швейцар, развернувшись. — Она сказала, чтобы ты поднималась.

Но только не ходи больше никуда.

— Не буду, — сказала она кротко, как хорошая девочка, делающая то, что ей велят.

На верху лестницы, однако, её ожидал сюрприз — дверь, мимо которой она проходила, неожиданно открылась, оттуда выглянула профессор Мелоун и тихо поманила её внутрь.

Лира изумлённо вошла. Это была не лаборатория, это был туалет, и профессор Мелоун была взволнована.

Она сказала: «Лира, в лаборатории посторонние — вроде полицейских. Они знают, что ты приходила ко мне вчера — не знаю, что они ищут, но мне это не нравится.

Что происходит?»

— Откуда они знают, что я приходила к вам?

— Я не знаю! Они не знают твоего имени, но я поняла, кого они имели в виду…

— А. Ну хорошо, я могу им соврать. Это просто.

— Но что происходит?

Снаружи из коридора раздался женский голос: «Профессор Мелоун? Вы не видели девочку?»

— Да, — отозвалась профессор Мелоун. — Я показывала ей, где находится туалет…

Ей не надо так волноваться, подумала Лира, но может быть, она не привыкла к опасности.

Женщина в коридоре была молодой и хорошо одетой, и попыталась улыбнуться когда Лира вышла, но её глаза оставались холодными и недоверчивыми.

— Привет, — сказала она. — Ты Лира, не так ли?

— Да. А вас как зовут?

— Я сержант Клиффорд. Проходи.