Рядом с автобусом действительно шёл Махараджи и вместе с ним — Дада. Мы все выскочили из автобуса и бросились к его стопам. У меня начался истерический приступ смеха и плача одновременно. Я помню, как целовал его стопы в глубоком блаженстве, и в то же время в мой ум лезли мысли, что от песчаного места, на котором он стоит, идёт сильный запах мочи.
Дада позже сказал нам, что, как только автобус показался на дороге, Махараджи произнёс: «Ну вот, они приехали».
Махараджи велел нам следовать за ним. Автобус поехал за рикшей к дому Дады, который находился на одной из пригородных улиц этого большого университетского города. Не прошло и несколько минут, как нас накормили и разместили в соседнем особняке другого преданного. Мне сказали, что по приказу Махараджи здесь готовили пищу с самого утра — в ожидании нашего приезда. Но если это так, кто из нас считал, что принимает решение в автобусе относительно посещения этого места? По всей видимости, всё было совсем не так, как я себе это представлял.
(Р. Д.)
Одна Ма сказала так: «Если преданность достаточно сильна, то гуру притягивается преданным».
*
Один француз, живший в ашраме Ананды Майи Ма, расспрашивал X. Р. Д. о Ним Кароли Бабе в надежде получить его даршан. X. Р. Д. сказал, что, если он будет думать о Махараджи хотя бы десять минут, Махараджи может оказаться здесь. Француз закрыл глаза и начал повторять: «Ним Кароли Баба, Ним Кароли Баба», и неожиданно через десять минут Махараджи действительно появился у ворот ашрама Ма. Он подошёл к французу и спросил: «Зачем ты думаешь обо мне? Я явился. Что ты хочешь?»
У меня была привычка вставать часа в 2 ночи и некоторое время медитировать. Я никому об этом не говорила. Однажды утром, когда я пришла на даршан, Ма бросились ко мне и в радостном ликовании начали наперебой рассказывать, что посреди ночи, когда они сидели с Махараджи, он повернулся к ним и сказал: «С. (имея в виду меня) только что проснулась. Она очень интенсивно думает обо мне».
*
Однажды я прибыл из Сноувью в Таллитал в надежде повидаться с Махараджи. Я раздумывал о том, как мне его найти, — ведь он иногда останавливается в одном доме, иногда — в другом. Как раз, когда я проходил мимо дома, в котором он остановился, из него вышел человек и схватил меня. Махараджи знал, что я иду, и послал этого преданного перехватить меня и привести к нему.
*
Однажды, во вторник утром, я собирался посетить Махараджи в Каинчи, но мне позвонили и сообщили, что я должен срочно ехать в Наинитал по делам. Я подумал, что всё-таки успею попасть на последний автобус до Каинчи, но не успел. Примерно в 8 часов вечера меня подбросили до Бховали, но в то время уже никак нельзя было добраться до Каинчи. Я немного расстроился и отправился домой. Дома я сидел и размышлял о своей несостоявшейся поездке, когда послышался стук в дверь. Я велел сыну сказать тому, кто пришёл, что я устал, и узнать его имя. И в это же мгновение я услышал крик: «Я Баба Ним Кароли!» Это было около 9 часов вечера. Махараджи сказал мне: «Ты вечно беспокоишься то об одном, то о другом. Зачем переживать?» Он пообедал у меня, а затем сел в джип и вернулся в Каинчи.
*
Один преданный Махараджи, временно исполняющий обязанности главного офицера полиции, узнав, что его не утвердят на эту должность, очень расстроился и решил уйти в отставку. Часов в 8 вечера он сидел дома со своей женой, когда явился уборщик улиц и сказал: «Там на дороге сидит какой-то человек. Он зовёт вас». Преданный знал, что это Махараджи.
Махараджи сказал ему: «Ты плакал. Ты думал о том, чтобы уйти в отставку. Как глупо».
*
Один пожилой человек, долгие годы проработавший тюремным стражником, сильно заболел. Врач сказал, что ему осталось жить всего двадцать четыре часа. Но этот человек вспомнил о Махараджи, начал медитировать на него и отказался принять смерть. На третий день Махараджи прибыл в этот город и отправился в дом одного преданного. Он сказал ему: «Недалеко отсюда живёт один старик. Он постоянно думает обо мне и очень болен. Мы должны навестить его».
Когда они зашли в комнату больного, они нашли его в очень плохом состоянии. Махараджи поставил ногу у головы умирающего, и тот, совершив пранам, оставил своё тело.
Махараджи сказал: «Он обо мне так часто вспоминал. Даршан был дан, а потом закончился! Конец!»
Я здесь, и я в Америке.
Кто обо мне думает, к тому я и иду.