Чудовища, рожденные и созданные

Мир вдруг становится одновременно лёгким и тяжёлым. Меня поднимают в воздух и прижимают к твёрдой поверхности, боль просачивается в сознание. Я силюсь открыть глаза. Размытый силуэт наклоняется ближе – призрак, проходящий сквозь прозрачную завесу.

– Тебе там всё равно не рады. Скучать по тебе не будут.

Затем глухой удар по виску.

Темнота.

Глава 13

Я падаю и падаю…

Вижу сон…

Резко просыпаюсь, широко распахивая глаза и ловя воздух ртом. Меня встречает темнота. Абсолютная тишина, покрывающая окружающую действительность от края до края. Каждый вдох даётся с трудом, сухость обжигает лёгкие. Я хриплю, пытаясь собраться. Отстранённо отмечаю телесное ощущение. Пульсацию в плечах, виске, спине. Лежу под углом. Затылок резко пронзает сильная боль, будто, стоит поднять голову, позвонки треснут под её тяжестью.

Прижимаю руки к бокам и пробую встать.

Не выходит.

Боль всё нарастает, дезориентируя меня. Слышен лишь звук моего дыхания. Шарю пальцами в темноте. Где я?

Сверху накатывает шум, похожий на свист, но не ветра.

«Нет».

Они не могли сбросить меня в воду.

Заперев в ящике.

Из груди невольно вырывается крик.

У меня заканчивается воздух. Как быстро я задохнусь и умру?

Может, я всё ещё сплю.

Может, Эмрик ещё не отправился на охоту.

Но я знаю, что не сплю.

«Я убью Брома Уордена. Убью всех троих».

Свежие слёзы наворачиваются на глаза и скатываются в рот. Пинаю крышку ящика. Ударяю по ней кулаком.

Новая боль вспыхивает вдоль тыльной стороны ладони.

Чертыхаюсь. Я не умру здесь.

«Соберись, океан бы тебя побрал».

«Так, ладно».

«Дыши».

Всё ещё дышу. Сердце бешено колотится, но по-прежнему бьётся. Это хорошо. Я пока жива. Это кое-что да значит.

«Дыши медленнее».

Отталкиваюсь ладонями от обеих сторон ящика и сажусь, пригибаясь к коленям. Поднимаю взгляд. Не могу сориентироваться в пространстве. Замираю и жду. Какие у меня варианты? Сорвать крышку? Быстро провожу ладонью по бокам. Нож по-прежнему в кармане.

Ящик вдруг начинает болтать.

Прилив.

Раздаётся тошнотворный треск. В ужасе таращусь на боковые скобы. Если крышку сорвёт резко, меня раздавит водой.

Нужно действовать осторожно.

Нож в моей руке слишком мал.

Снова чертыхаюсь.

Узнает ли кто-то, что со мной стало? Эмрик придёт за мной утром. Но сколько часов прошло с тех пор?

Возможно, гонка славы закончилась.

При этой мысли смелость улетучивается из лёгких, словно дымка. Колени ударяются о дно, и мне кажется, что жизнь утекает от меня как зыбучий песок. Как в тот раз, когда я очнулась, съёжившись в темноте, пытаясь защититься от земельщиков, точно как в тот раз. Обхватываю себя руками. Ужимаюсь. Горестно, сокрушённо вскрикиваю. Слёзы продолжают течь по щекам, соль обволакивает язык.

Воздуха становится всё меньше, тяжесть поколений Охотников душит меня. Они были на моём месте, жили среди чудовищ, а теперь их нет.

Я умру здесь, верно?

Оцепенение нарастает. Силюсь собраться с мыслями. Не дать панике завладеть мной. Нужно сохранять ясность ума.

«Их здесь нет. Ты в порядке. С тобой всё будет хорошо».

– Я убью Брома Уордена, – шепчу я плаксиво.

Ящик стонет. Что-то стучит по нему сбоку. Звук напоминает грохот гальки. Достаточно громкий для человеческого уха даже под водой.

Как далеко меня утащили? В темноте им наверняка хотелось избавиться от меня поскорее. Может, сбросили с утёса? В том самом месте, где я тренировалась ранее днём. Прилив был быстрым и сильным. И Златошторм взбесилась и набросилась на меня. Но на то имелась причина. В воде что-то было.

Вспоминаю рокот на пляже, прямо перед тем как Златошторм озверела.

И тут понимаю: в этих водах раптор.

Раз он бряцает по ящику, тот его заинтересовал. И хищник найдёт способ его открыть.

Но, быть может, это-то мне и нужно.

Есть вероятность, что раптор окажется сильнее меня, но что ещё мне остаётся? Ждать смерти?

Или сразиться и умереть.

Выбор очевиден. Я нажимаю кнопку на ноже. Лезвие выскакивает наружу.

Какое-то время смотрю на нож. Это может кончиться очень плохо.

Кончик лезвия вонзается в кожу. Укол боли заставляет меня выругаться. Но отступает столь же быстро. Чувствую, как поднимается тёплая капля. Сопротивляясь порыву прижать порез к губам, подношу палец к крышке ящика.

«Только бы этого оказалось достаточно».

Ящик снова скрипит. На этом всё. Никакого стука.

Тонкий, слабый след крови высыхает.

Дыхание становится поверхностным. Острая боль нарастает посередине лба. Ничего не вижу, но знаю, что зрение слабеет.

Как быстро я израсходую весь воздух?

Так вот что Лирия чувствует всё время?

Что-то ударяется о ящик.

Тот дрожит. Смещается. Я напрягаюсь.

Грохот усиливается, становится всё ближе и ближе. Мне не встать, не знаю, как ещё защититься. Прежде чем успеваю подумать, прежде чем срабатывают рефлексы, острый белый клык вонзается в стальную стенку на расстоянии в половину вытянутой руки от моего глаза. Затем ещё один.