Чудовища, рожденные и созданные

Больница земельщиков представляет собой вытянутое шестиугольное сооружение из металла и стекла; посередине – открытое пространство с видом на внутренний двор внизу. В каждом углу витает едкий запах концентрированного чистящего средства. Медсёстры и врачи, одетые в серебристо-зелёное, передвигаются по зданию с механической точностью. Вдоль стерильных коридоров, обдуваемых кондиционерами, тянется вереница дверей с кричащими красными табличками.

Как это ни парадоксально, место кажется мёртвым.

Мы проходим за стеклянную дверь. Внутри хранится несколько полноразмерных медицинских сканеров. Над дверью табличка с надписью «Неисправное оборудование».

– Лераковина, – говорит медсестра, ловя мой взгляд, – устройство, изобретённое в эпоху, предшествовавшую Возрождению. Основано на священных медицинских знаниях эмпирейских старейшин. Творит настоящие чудеса: надёжно излечивает девяносто пять процентов всех недугов, поражающих человеческий организм.

Земельщики всегда задействовали величайшие умы в медицине в ущерб другим сферам. Какого бы социального прогресса мы ни добились, он не простирается за стены больницы. И эти достижения действительно чудесны, но я наверняка ценила бы их сильнее, будь они доступны каждому.

– А как быть с оставшимися пятью процентами?

Медсестра лишь морщится. По крайней мере на этот раз перестала фальшиво улыбаться.

Даже при таком раскладе… будь у съёмщиков доступ к подобному лечению…

Но у нас его нет. Я Охотник и даже не знала, что такое лераковина.

Если Лирию поместят в такую, она тоже исцелится за час? Голова кругом. Если бы у неё была такая возможность, если бы только…

Нас всегда кормят фразами об ограниченности ресурсов и приоритетах. Официальная позиция гласит: мы живём в суровом мире и не можем слишком распыляться.

Ресурсы, потраченные на гонку славы, должно быть, упали с неба.

Лифт снаружи больницы спускается на три этажа вниз, на оживлённую улицу, заполненную административными зданиями. Люди с сосредоточенными лицами и суетливыми движениями проходят мимо, что-то бормоча себе под нос. Вооружённый стражник сменяет медсестру и ведёт меня сквозь толпу. Один раз поворачивает налево, затем направо, после чего следует прямо, пока мы не оказываемся в пустынном месте, мрачном, как одиночество, которое я испытала в особняке Землевластителя. Возможно, так чувствует себя тот, кому оказали любезность? Теперь, когда я об этом задумалась, даже не знаю.

Когда вхожу в офис Землевластителя, Дориан уже там, стоит перед столом, сцепив руки в замок за спиной. Оглядывается на меня, его раны тоже исчезли, затем снова смотрит перед собой.

Потолок офиса сужается конусом. Чувствую себя маленькой, досадуя, что не знаю, как вести себя в подобной обстановке. Как говорить в настолько просторном помещении, не испытывая неловкости?

В интенсивном свете красных ламп по обе стороны от Землевластителя её белые волосы выглядят так, словно с них стекает кровь. Она сидит за большим письменным столом на высоком стуле, вырезанном из дерева. Пики у неё за спиной образуют что-то вроде короны над головой. Я уже бывала в офисе Землевластителя раньше, но в приёмной, а не в личном кабинете. Сюда заходили только Эмрик с папой. Они никогда не упоминали стул.

Отрываю взгляд от него и смотрю на Землевластителя. Но не в глаза, белки обоих горят тем же демонически-красным. Я знаю пределы своих возможностей.

Тонкие пальцы, похожие на ножи, переплетены под подбородком.

– Случившееся сегодня утром, – говорит она, – трагедия. Мы понесли большие потери, а каждая потерянная человеческая жизнь – несчастье. Остров благодарит вас обоих.

– Спасибо, Землевластитель, – произносим мы с Дорианом в унисон.

– Хотела сообщить вам лично: гонка славы пройдёт по расписанию. Второй этап начнётся через пять часов.

В конце концов, не земельщикам сегодня идти на похороны. Я впиваюсь ногтями в ладони, и ко мне частично возвращается уверенность. Повезло, что вообще могу размышлять об этом теперь, когда меня исцелили. В голове прорастает зерно идеи. Раз Землевластитель поместила меня в больницу… наша помощь наверняка оказалась существенной. Стражники-земельщики, всадники на козерогах… должно быть, наш вклад заметили, упомянули обо мне.

Могу ли я… попросить об одолжении?

– Землевластитель Минос? – говорю я.

Она вскидывает острую бровь.

– Да, Корал?

Мгновение собираюсь с духом.

– Уверена, Землевластитель, вам уже известно, что наш дом и конюшня сгорели.

– Да, трагический несчастный случай. – Она следит за мной с напряжённостью раптора, ждущего, когда добыча сделает свой ход. И край сари, и наголовник абсолютно неподвижны.

– Я… я не верю, что это был несчастный случай. – Она никак не реагирует. И тут я понимаю: Землевластителю нет до этого дела. Если только не предложу ей нечто весомое. Надеюсь, что не совершаю ошибку. Делаю глубокий вдох и вываливаю: – Думаю, виноваты мятежники.