Чудовище 4 (СИ)

Эльга всегда бегала очень быстро, но ноги Тафина оказались ещё быстрее и расстояние между ними росло.

Душа Эльги наполнилась страхом: вот сейчас этот человек ускользнёт от неё и погубит все их замыслы, им сами придётся спасаться бегством, в том числе и несчастной сестрёнке Ялли, даже не успевшей оправиться от родов, а уже столько всего перенесшей.

Но Тафин сам погубил себя. Убегая от Эльги, он не решался оглядываться назад на преследовавшее его страшное существо женского пола, державшее меч. Он боялся, что от этого замедлится его бег. Ему всё казалось, что она приближается, даже мерещился за спиной нарастающий топот её ног. И он решил схитрить, свернуть в сад, чтобы убегать зигзагами, огибая деревья, а затем перескочить через каменный забор на улицу.

Это и стало его концом. Едва стоило ему забежать под сень деревьев, как из-под земли сам собой поднялся корень, о который он и споткнулся, перекувырнувшись через голову.

Эльга настигла его в несколько скачков и, занеся над ним меч, пронзила насквозь его грудь. Постояв немного над его телом, чтобы отдышаться, она подумала: ” Сила деревьев на нашей стороне. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь я стану свидетельницей чуда! Нет, нам определённо нечего бояться, сестрёнка, там, где есть деревья!»

Она вытерла окровавленный меч о одежды Тафин, сжала руками его ноги и поволокла туда, где её воительницы рыли общую могилу для уничтоженных ими жрецов и плотников.

Яму приготовили глубокую — места хватило для всех покойников. Землю, которую их засыпали, долго топтали ногами, утрамбовывая.

Затем принялись рубить домик из досок и прятать доски и дрова в сарай для топлива.

Тем временем Ялли успела вынести из катакомб оставленную там корзинку с сыном и спрятать её в одной из потайных комнат, а после она помогла Эльге отмыть крыльцо от крови.

К рассвету всё было готово и Эльга отдала приказ девушкам-воинам возвращаться в лагерь тем же потайным ходом, а сама осталась с сестрой, не сомневаясь, что та нуждается сейчас в её помощи и поддержке.

И она оказалась права: Ялли неожиданно стало плохо. Сказалась физическое переутомление, то, что ей даже не довелось отдохнуть после родов, но больше даже лишили сил моральные потрясения. Эльга буквально доволокла её до потайной комнаты, где был спрятан её сын и уложила на узкую плетёную лежанку. Ялли почти мгновенно уснула, едва её голова коснулась маленькой подушки.

Эльга же, несмотря на бессонную ночь, была полна бодрости, сил, энтузиазма. Она перетащила в потайную комнату колыбель для малыша и все его пелёнки, затем отправилась на кухню и нагрела воду, чтобы искупать племянника. Малыш ведь так до сих пор не был омыт и у него даже не была перерезана пуповина.

Эльга взяла на руки малыша, отнесла на кухню, развернула пелёнки и обомлела: ей показалось, что новорожденный увеличился в размерах, хотя и не должен бы, ведь с минуты его рождения не прошло и суток!

Он вёл себя, как все маленькие дети: исступлённо кричал, пока его купали, хотя Эльга старалась делать это аккуратно, бережно касаясь веточек и сучков на его теле. Было странно смотреть, как искажалась его детская мордочка от плача, покрытая подобием древесной коры.

— Что же ты такое совершила в прошлом воплощении, сестра, что родила это? — бормотала Эльга. — Я верю тебе, что ты родила от бога, а не от демона, но, в таком случае, каков же твой грех? А, как бы то ни было, ты всё равно останешься моей сестрой, я всё равно буду тебя любить, дурочка!

Она ещё много думала о Ялли, о том, как та сумела измениться всего за одну ночь. И телесная выносливость в ней появилась — шутка ли, сразу после родов проскакать на коне по тёмному лесу, да ещё сколько суеты было в доме. Да и ум у неё работал будь здоров, хотя раньше казалось, что и ума-то никакого нет, пусто в кукольной головке, одни наряды, ухажёры, да собственная красота в ней.

Эльга понимала, что должна многое взять на себя. Скоро в княжеский дом и усадьбу вернутся слуги, ей самой придётся их встретить и много им объяснить, а Ялли пусть побудет в покое, выспится, наберётся сил. Девушка понимала, что не может предстать перед слугами в одежде воительницы. Она порылась в гардеробе сестры, выбрала себе одно из платьев, а бритую голову повязала пёстрым шарфом. Так. Теперь она снова ничем не отличается от обычных девушек Фаранаки.