Чудовище 4 (СИ)

— А ведь опасность быть сожжёнными грозит теперь всему нашему роду, — промолвила она. — Шандрок не успокоится, пока не сожжёт нашего отца, наших братьев, сестёр и их детей. Наши старшие сёстры, Ида и Блана, у них ведь уже есть дети! Они все погибнут, Эльга! Разве мы смиримся и не спасём их?

— Спасти? — наконец, сипло выдавила из себя Эльга. — Разве мы в силах сделать это?

— Да, сейчас есть такая возможность, время очень благоприятное, только не надо его терять. Мне очень нужна твоя помощь, твоя сила. Надо убить моего мужа — и мы все будем спасены. Ты писала мне, что теперь ты десятник, так вот, твои десять сильных девушек, подчинённых тебе, могли бы всё сделать.

Глаза Эльги округлились от удивления и она нервно захохотала.

— Предлагаешь мне с десятью воительницами напасть на княжеские хоромы и убить князя, тогда как он запретил нам даже входить в его город?

— Ты невнимательно слушала меня? Его хоромы, усадьба сейчас никем не охраняются, он всех отправил прочь. Кроме того, мы проникнем в хоромы не через ворота, в город вам заходить будет не нужно. Здесь, в лесу, в пещере начинается вход в катакомбы, ведущие прямо в спальную князя. Я проведу вас по ним. Мы просто войдём во хоромы — и твои девушки расправятся с Каруном. Только надо сделать это аккуратно, так, чтобы выглядело всё, как несчастный случай. У меня и на это есть план. Затем девушки выйдут в сад и внезапно нападут на Шандрока и его людей. Они безоружны, так что воительницы справятся легко. Затем просто нужно будет вырыть ямы, бросить в них трупы и утрамбовать землю. Шандрока никто не хватится, никто не знает, что он в княжеской усадьбе, он сам говорил, что придёт к князю тайно, запутает следы. На свою же голову! — Ялли злорадно хихикнула.

— А что же будет дальше? — Эльга во все глаза смотрела на сестру, поражаясь дерзким планам той, а главное, тому, как они могли вообще появиться в её голове, которую Эльга никогда не считала способной думать вообще.

— А дальше я стану княгиней Шабоны, как вдова, как наследница своего мужа, как регентша моего сына! — весело и громко проговорила Ялли. — Разумеется, ты со своими воительницами не останешься без награды. У меня есть планы и на это. Вы не просто получите хорошие деньги за проделанную работу. Я намерена многое изменить в самой Шабоне. Я сделаю то, чего нет ещё во всех городах Фаранаки: я не просто позволю армии воительниц войти в город, я распущу старую армию из мужчин и найму женщин. Это не из благодарности, если вы мне поможете. Просто я больше не доверяю мужчинам после того, как меня предал Карун. Мне проще иметь дело с женщинами — больше понимания. И ты, Эльга, станешь вторым лицом в княжестве после меня. Я сделаю тебя главнокомандующей!

Эльга не верила своим ушам. Это могла говорить Ялли, изнеженная куколка, неумная, легкомысленная, маменькина дочка? В её голосе было столько уверенности в себе, что она заразила ею и Эльгу, считавшую себя всегда более сильной личностью. У Эльги даже засосало под ложечкой от мысли о перспективах, что ждали её.

— А ведь это означает, что воительницы, наконец, найдут себе пристанище и их начнут воспринимать всерьёз! — проговорила она. — Кто знает, может, именно в Шабоне будет положено начало новой цивилизации, культуры, где главенствуют женщины?

— А почему бы и нет, — пожала плечами Ялли. — Почему бы нам и не изменить этот мир, если у нас теперь есть поддержка бОльшая, чем какая бы то ни была армия — ребёнок бога, повелевающий стихией деревьев? Надо только устранить этого негодяя Каруна. Кто бы мог подумать, что он так предаст меня! Ведь я так верила в его величайшую любовь ко мне, а он отступился тогда, когда должен был защищать! Он мог бы вовсе не звать Шандрока, просто спрятать младенца в одной из потайных комнат. Как понять этих мужчин, если они говорят о любви, а поступают так, как не любят?

— Мужчины слабы, — пожала плечами Эльга, — что с них взять. Поэтому мы не должны вверять им себя и брать всё в свои руки. Однако, — она поднялась с кошмы, — время нам терять нельзя, если у нас всего одна ночь. Пойду-ка поговорю со своими девушками, объясню им, что к чему.

Она покинула шатёр.

Ребёнок, лежавший в корзинке, захныкал. Ялли аккуратно вытащила его и поняла, что надо делать. Оттянув складки ездового платья, она обнажила набрякшую грудь и приложила сосок к крошечному ротику новорожденного. Тот жадно припал и начал тянуть ртом.

И в эту минуту Ялли поняла: она любит этого ребёнка. Не потому, что он был теперь её опорой и надеждой, не оттого, что спас её и теперь она могла рассчитывать на её силу. Она стала матерью — настоящей матерью своего сына.

— Ты моё сокровище, — вслух произнесла она. — Твой отец тоже предал меня. А может, не предал, просто разлюбил. И мне от этого до сих пор очень больно. Я до сих пор люблю его, потому что любовь не так просто выгнать их сердца. Ты — плод любви, сынок, ты рождён от того, кого любили. Ты — моё сокровище. И я дам тебе такое имя — Дан — сокровище.