Чудовище 4 (СИ)

А после отперла шкаф и, сбросив с себя пеньюар, облачилась в одежду для поездки верхом — короткое платье, чуть ниже колен, обширные шальвары и коротенькие полусапожки.

Спальная её и Каруна находилась на втором этаже, но деревья сами собой сложили свои ветви и стволы так, что они как бы образовали жёлоб, по которому Ялли и спустилась с корзинкой, в которой лежал её сын.

Теперь оставалось только прокрасться к конюшне и вывести коня. Ей никто препятствовать не станет, ведь все работники конюшни, кажется, удалены из усадьбы.

И так оно и было.

Ялли выбрала одного из коней посмирнее, облачила его в сбрую, привязала к седлу корзину с сыном, села в седло сама и погнала коня к воротам в объезд сада, где плотники Шандрока строили деревянный домик.

Добравшись до ворот, она сама растворила их и понеслась рысью по улицам города, на который уже спускался сумрак позднего вечера.

Она отлично знала месторасположение лагеря воительниц. Кратчайшая дорога к нему — по тропинке через лес, напрямую, всего полчаса езды верхом, к небольшой речке. Она не раз бывала там с Каруном, они прогуливались там на конях, когда ещё не было обнаружено, что она беременна.

Ялли нисколько не боялась леса, казавшегося зловещим в сумерках позднего вечера. Лес — это царство деревьев, а она — мать того, кому деревья подчиняются и они не могут причинить вреда ни ей, ни её сыну, наоборот, они встанут защитной стеной, если будет угрожать опасность.

Более того, когда она въехала в лес, когда копыто её коня ступило на лесную тропу, ум её начал обостряться, мозг активно заработал и в её голове начали складываться планы, как она должна поступить в дальнейшем. Она сама поражалась себе, как складно выходили её мысли.

И она совершенно не ощущала больше никакого страха. Она была полна уверенности, отваги, куража. Её планы относительно своего будущего были немыслимо дерзки и она только удивлялась сама себе, как она теперь сумела решиться быть готовой к таким переменам.

В лагере воительниц ещё не спали: стриженные женщины собрались у костров, они пили вино, пели какие-то свои песни, которые сами и сочинили. В них они воспевали легендарных воительниц, совершавших немыслимые подвиги, сражавшихся с демонами и побеждавших чудовищных зверей, умевших победить то, что не были способны одолеть мужчины.

Ялли не оробела и при виде их издалека и решительно направила своего коня в сторону лагеря. Когда она приблизилась достаточно к нему и её заметили, она спешилась и заговорила с воительницами, находившимися к ней ближе, чем другие:

— Приветствую вас, достойные воительницы! Я бы хотела встретиться с десятником Эльгой, что пребывает сейчас в вашем лагере.

Вежливое обращение к воительницам дало кое-какие плоды, хотя эти женщины и не славились падкостью на любезное обращение. Они рассматривали Ялли с наглым любопытством, кое-кто даже отпускал непристойные шуточки в её адрес, но одна из воительниц всё-же покинула своё место у костра и направилась к небольшому шатру. В таких шатрах проживали десятники — шатёр был маленький, серенький, но зато отдельный и это было желанно для многих.

Ялли не сразу узнала Эльгу. Она просто увидела незнакомую высокую широкоплечую девицу, полуголую, как все, бритоголовую, с островком торчащих соломенных волос на темени, шагающую к ней очень быстро и по-мужски размашисто. И только когда девица назвала её по имени, Ялли узнала этот голос.

И сёстры бросились друг другу в объятия, у обоих хлынули слёзы радости, обе расцеловались.

И спустя несколько минут уже сидели на кошме в шатре Эльги, освещаемом тёплым огоньком свисающей с жердины лампады. Возле Ялли стояла корзина с её сыном, накрытая простынёй. Эльга не узнавал сестру: та была непривычно бледна, ничего не осталось от её былого румянца на щеках, да и от природной яркости губ тоже. Эльга пожелал взглянуть на племянника, но сестра ответила, что прежде расскажет ей о том, что произошло с ней.

Ялли поведала без утайки свою необычную историю, как была похищена богом деревьев, о своей любви в ним, о том, как была брошена им, выдана родителями за Каруна и о рождении ребёнка необычного вида.

И только после этого она откинула край простыни, закрывавшей корзину и Эльга увидела сына бога дерева. Увиденное поразило её, она зажала рот рукой, чтобы не закричать от переполнявшего её ужаса.

— Ты можешь не бояться его, — поспешила успокоить её Ялли. — Это чистое и могущественное существо, истинный сын бога. Правда, Карун решил иначе.

И она продолжила свою историю о том, как Карун, увидав её младенца, счёл его потомком демона, вызвал Шандрока, а тот предложил тайком сжечь Ялли и её ребёнка и Карун согласился на это. Затем Эльга услышала о том, как произошло чудо и садовые деревья разрушили стену в спальной Ялли и та сумела бежать. И это поразило девушку настолько, что она даже не могла проронить ни слова в ответ.

Но Ялли не дала ей передышки, чтобы прийти в себя.