Чудовище и чудовища

– Выпьешь это? – спросил он. Рэйра не отреагировала на его слова, но через минуту, когда Такута отошёл на пару метров, она осторожно потянулась к миске, вдыхая кислый запах розоватой жидкости в ней.

– Давай же, – прошептал мужчина, нервно поджав губы и не спуская глаз с монстра.

Такута испытывал постоянное беспокойство от того, что он не имел возможности контактировать с ней. Если бы он только мог объяснить, что всего лишь хочет помочь, что скоро ей станет легче, если она сможет справиться с болью. Без возможности коммуникации же каждое действие становилось потенциально опасным. С каждым днём для Такуты всё больше открывались повадки существа, но он по-прежнему не мог знать, чего от неё можно ожидать.

И тут Рэйра вдруг протянула мощные когтистые лапы к миске, зажав её в грубых чёрных ладонях, а затем поднесла к острым челюстям, сделав глоток. Такута восторженно замер, не веря своим глазам: сейчас её жесты удивительно напоминали человеческие! Несмотря на её животное поведение, склонность к агрессии и чудовищной жестокости, несмотря на дикие повадки, она только что воспользовалась сделанным человеком сосудом, отпив из него. Рэйра снова глубоко вдохнула носом, а затем сделала ещё несколько осмотрительных глотков, отбросив почти опустевшую миску в сторону.

– Хорошая девочка, – с улыбкой выдохнул Такута. Он поднялся на ноги и снял с себя плащ, пропитанный маскировочным запахом. Расстелив его недалеко от фонарей, он оставил их гореть, после чего маленькими шажками направился к выходу, – может, это поможет тебе согреться.

В следующие несколько дней он ежедневно повышал дозу Виджи в растворе. Также в его сумке теперь постоянно находился набор запасных свечей, чтобы своевременно заменять оплавленные огарки. Похоже, Рэйре пришлось по вкусу и его «угощение», и хотя бы слабое тепло, излучаемое фонарями. Более того, Такута успел заметить пятна крови на оставленном им плаще, что говорило о том, что монстр воспользовался им, чтобы спать или просто перевести дух.

На четвёртый день раствор Виджи имел такую концентрацию, что стал вязким, как желе, приобретя яркий розовый оттенок. Но Рэйре это только понравилось. Может, она почувствовала, что после приёма напитка боль хоть немного утихает, потому что новую порцию она схватила уже с жадностью, едва Такута успел поставить её на землю. Конечно, его посещало чувство стыда за то, что он использует столь сильное обезболивающее на неизведанном существе. Даже люди, применяющие Виджи не в качестве эйфоретика, а лишь использующие его раствор для облегчения боли, зачастую вынуждены бороться с пристрастием к нему, постепенно понижая дозу, даже после окончания болезни. Кто знал, как отреагирует Рэйра, и сможет ли потом безболезненно прекратить приём? Поможет ли постепенное снижение дозы? Конечно, Такута знал о случаях, когда раненые животные и сами находят заросли травы Виджи в дикой природе, зная, что она может помочь. Но всё же настойка обладала гораздо более мощной силой в сочетании с другими примесями и катализаторами. Не такой разрушительной, как пропитанный мёдом концентрат, вечно припрятанный у Сэма в столе, но всё же.

Такута сидел на полу пещеры со скрещенными ногами, не взирая на то, что холод камня проходил даже через тёплые брюки, а пол пещеры был почти сплошь устлан грязью и гниющими отходами. Сейчас он был занят тем, что внимательно наблюдал за поведением своей подопечной, выглядящей уже гораздо более спокойной, чем в предыдущие дни. Наконец, убедившись, что настойка подействовала в полной мере, заставив монстра впасть в лёгкую сонливость, Такута встал и уже более уверенным шагом направился к ней. Рэйра к его удивлению даже не поднялась, снова устроившись у фонарей на разложенном на полу плаще. Такута глубоко вздохнул и резким чеканным движением протянул руку к осколку, потянув его на себя, отчего тот поддался, но лишь частично показался из раны, всё ещё накрепко держась в ней. Рэйра оглушающие зарычала, молниеносно вскочив, а затем бросилась на Такуту. Только благодаря лёгкой раскоординированности её движений, он успел отскочить в сторону, однако чудовище тут же развернулось и снова бросилось к нему. Правда наносить удар оно не спешило, во всяком случае, острые когти не объединялись в смертельное оружие, а скорее намеревались схватить стоявшего перед Рэйрой человека. Перед тем, как тяжёлая лапа опустилась на его плечо, распоров рубаху и оставив саднящую царапину под ней, Такута успел вскрикнуть:

– Ну давай же, я должен это достать, иначе умрёшь!