Чудовище из моря

— Не нравится мне рожа этого типа! — буркнул Проже себе под нос.— Эти его глаза! Может, он сейчас и спятил, но держу пари, что его выбросили за борт с какого-нибудь проплывавшего корабля. Эти его глазища... у меня от них мурашки по спине!

— А ну, заткнись! — рявкнул Корлис в приступе внезапной ярости.— Никто из нас не отвечает за свой внешний вид, это дело только Бога.

— Ба! — Проже продолжал что-то бормотать, но до ушей Корлиса доносились лишь отдельные слова.— Если бы я был шефом... верьте мне, эта команда... Чертова ошибка... если я кому-то не верю, то это уж точно... Явно мат с какого-нибудь парового трампа... не могли его выносить, вот и вышвырнули...

— Исключено! — категорически заявил Корлис.— Никакие трампы здесь не проходят. Вообще здесь не будет ни одного паровика до прихода нашего, то есть пять месяцев. Объяснения этого человека, хоть и туманные, вполне достаточны. Он плыл на лодке. Вы не хуже меня знаете, что к югу от нас есть несколько больших островов с небольшим количеством туземцев и парой белых. Он мог приплыть оттуда.

— Да-а! — Лицо Проже неприятно покраснело, и Корлис узнал признаки упрямства, иногда делавшего голландца невыносимым. — Он мне не нравится. Слышишь, ты?

Пришелец поднял на него взгляд, чувствуя, как поднимается в нем глухая ярость. Во враждебности этого человека, его подозрительности он увидел опасность, угрозу, что за каждым его движением будут следить.

— Да, — рявкнул он, — слышу!

После чего вскочил на ноги, молниеносным движением перегнулся через стол, схватил Проже за отвороты рубашки, расстегнутой на груди и — рванул!

Голландец яростно взвыл, когда стальные мышцы подняли его в воздух, ударили о стол и одним размашистым движением вышвырнули головой вперед за дверь.

Несколько чашек упали на цементный пол, но сделанные из прочной глины, не разбились.

Кто-то изумленно сказал:

— Может, он и псих, но теперь я верю, что он мог заплыть в такую даль.

Среди смертельной тишины чужак уселся и снова начал есть. В голове у него кружилось убийственное желание броситься на ошеломленного человека и разорвать его на куски. Лишь с огромным трудом ему удалось подавить это дикое желание. Он понял, что произвел впечатление на этих твердых людей.

Корлис чувствовал, что тишина давит его. Желто-оранжевый свет, излучаемый лампами, свисавшими с потолка, ложился нереальным блеском на напряженные лица мужчин, собравшихся вокруг деревянного стола. Корлис едва замечал, что в окно слева, разливаясь по полу матовой лужей, сочится свет утра.

Снаружи доносились скребущие звуки: это Проже с яростью сдирал с себя грязь. В этом чувствовался гнев, смешанный с яростью дикой, неукротимой натуры, обезумевшей от унижения. Корлис знал, что голландец непредсказуем и способен на все.

Когда мрачное лицо Проже появилось в дверях, Корлис на мгновение затаил дыхание. Мужчина вошел вовнутрь, его могучая фигура возвышалась над всеми.

— Не начинай снова, Проже, — резко сказал Корлис приказным тоном. — Если хочешь сохранить мое уважение.

Голландец грозно глянул на него.

— Ничего я не начинаю. Что-то на меня нашло. И все же мне не нравятся эти его глаза.

Он обошел стол. Удивительно, подумал Корлис, но несмотря на легкость, с которой чужак его укротил, гигант не потерял в глазах остальных своего авторитета. Никто не подумал, что Проже отступил из страха, поскольку слишком очевидно было, что он не знает этого чувства.

Сев на свое место, Проже кашлянул и принялся в бешеном темпе запихивать в рот еду. Корлис как эхо повторил вздох облегчения, который издали остальные мужчины: едва слышно, словно слабое шипение. Мысленно все уже успели представить барак разнесенным в щепки.

Один из мужчин — смуглый француз Перрати — торопливо заговорил, и именно эта торопливость указывала, что ему больше хочется разрядить атмосферу, чем сказать то, что он собирался:

— Шеф, мне кажется, двое из нас должны пойти и проверить, всплыла ли та тварь, которую мы видели вчера. Я клянусь и Бог мне свидетель, что попал ей прямо между глаз.

— Что за тварь? — спросил высокий костлявый мужчина с вытянутым лицом, сидевший на конце стола. — О чем ты говоришь?

— Ее видели с лодки номер два, — коротко объяснил Корлис. — Перрати рассказал мне об этом вечером, но я был слишком сонным. Какое-то крупное чудовище с плавниками, как у ската.

— Скат просто ягненок, — воскликнул Перрати, — в сравнении с этим созданием. Весь он был серо-голубой, то есть почти невидим, и имел длинную, страшную пасть акулы и хвост... — Он вдруг замолчал. — Что с тобой, Умник? Ты так таращишь зенки, словно уже видел это чудовище.

— Нет, но слышал, — неохотно ответил высокий костлявый англичанин.

Было что-то особенное в его тоне. Корлис внимательно посмотрел на него. Он испытывал глубокое уважение к Умнику Степлею — говорили, что тот окончил университет. Его прежняя жизнь была окутана тайной, но в этом не было ничего исключительного: у каждого из присутствующих здесь мужчин было какое-то прошлое.