Чудовище из озера

– Абсолютно! – Шампоровский вскочил и забегал по церкви. – И полнейшая загадка – этот нимб, и красная рубаха… и лев! Откуда лев в смоленских болотах, я вас спрашиваю?! Да ещё красный?! Да ещё, если Юлька не обозналась, ранее бывший птичкой?!. Ну вот что, махновцы, здесь слишком много загадок! И мне срочно нужно переговорить с внуком этого художника! Вы говорите, у него остались эскизы?

– Дядя Шлёма, но ведь уже, наверное, поздно… – осторожно заметила Соня. – Пока мы дойдём до Сватеева, начнёт темнеть. Смотрите, какая туча ползёт!

В окнах церкви действительно клубились свинцовые облака. За лесом уже громыхало. Солнце скрылось, и в церкви сразу же стало темно.

– Пойдёмте домой, – поёжившись, предложила Белка. – Там Натэлка уже, наверное, нервничает.

Гроза разразилась чудовищная. Над Островицами сотрясалось от грома чёрное небо, молнии вспыхивали одна за другой, дождь хлестал по крыше пулемётными очередями. Но на веранде уютно горела лампа, пыхтел чайник, стояла тарелка с Натэлиным печеньем, миска со свежесваренным вареньем, и шло очередное совещание. Полундра только что закончила пересказывать историю братьев Сватеевых.

– …и вот один брат ушёл в партизаны, а другой – в полицаи! Первого убили немцы, а второго расстреляли наши! Прямо у этой церкви! А после войны и его жена уехала! А в церкви нарисован его брат-партизан! Весь из себя с нимбом и в красном, как этот самый… замученник!

– Мученик, чудище… – послышался из угла страдальческий голос Шампоровского.

– Да я же так и говорю! – не дала сбить себя с толку Полундра.

– Не забудь, что мученический нимб был выполнен так, чтобы проявиться лишь спустя долгое время! – напомнил генерал Полторецкий. – И если нимб – это символ святости, то при чём тут лев, я в толк взять не могу. Шлёма, а вы?

– И не спрашивайте, Игорь Петрович, – мрачно отозвался Шампоровский. – И ведь сидит что-то в голове… вроде связанное с христианскими символами… или с каббалой… а вспомнить не могу! Не-ет, пора завязывать с Интернетом! Вот до чего дошло – нет вай-фая, и я уже не в состоянии простой вещи вспомнить!

– Художник изо всех сил что-то пытался сказать, – задумчиво проговорила Соня. – И этим нимбом, и этим львом. И этой красной рубахой.

– А по-людски сказать нельзя было? – проворчал Атаманов. – Знаешь что-то – ну, так и скажи! Или нарисуй так, чтобы всем понятно было! А теперь попробуй разберись, что к чему! Да ещё и церковь со дня на день снесут!

Хлопнула дверь. На веранду ввалился совершенно мокрый, голый до пояса Пашка. В его футболку был аккуратно завёрнут драгоценный айпад.

– Где тебя носит? – схватилась за голову Соня. – В такую погоду! У тебя будет воспаление лёгких и…

– Между прочим, я нашёл Аслана Ибрагимова, – невинным голосом заявил Пашка. – Кому-нибудь это ещё интересно?

– Нашёл? И молчал?! – ахнула Соня. – Да что же ты за… Полторецкий!!! Рассказывай немедленно!

– Да нечего особо рассказывать… Живёт в Москве, кстати, рядом с нами – на Симоновском валу. И сейчас дома.

– Как ты это узнал?

– Элементарно, по номеру телефона. Позвонил на домашний и спросил, дома ли Ибрагимов Аслан Рустамович и не пожелает ли он участвовать в соцопросе. Хозяин оказался дома. В соцопросе участвовать отказался.

На мгновение в комнате воцарилась тишина. Затем вскочила Соня:

– Но… как же так?! Он просто взял и уехал домой? Не предупредив мальчика, который третий день с ума сходит?! Господи, Пашка! Этот Ибрагимов ещё безответственнее, чем ты! Та-а-ак… Надо немедленно позвонить Мише и успокоить его! Он ведь всерьёз боится, что Аслана змей съел!

– Соня, ты же не полезешь на дуб звонить в такую погоду? – озадаченно спросил Пашка. Но Соня, стоя у дверей, уже натягивала клеёнчатый дождевик бабы Тоси.

– Полезу! Только не звонить, а эсэмэс отправить! У мальчика совершенно убитый телефон, он может только сообщение принять! Полторецкий, сиди дома, хватит тебе мокнуть! А я дойду одна! Что со мной может случиться за пять минут?

– Как – что? Свалишься с дуба, утонешь в канаве, напугаешь уникального доисторического змея! И потом – смотри какой ливень! К утру точно утонем… Дед, надо машины повыше перегнать, там уже вся дорога залита. Соня, ну царское ли это дело – по дубам лазить?!

– Да сидите, я схожу, – с тяжёлым вздохом поднялся Атаманов. – Соня, давай свой телефон. На какой номер эсэмэс отправить?

Серёга вышел за дверь и исчез за стеной дождя. Пашка тем временем прихлёбывал чай из Сониной кружки и рассказывал:

– А потом мне стало совсем интересно, и я начал пробивать Таранова! И не просто, как в прошлый раз, бизнес его смотреть, а всерьёз – когда родился, где женился и прочую биографию. Написал даже Владу в Москву: он лучше меня по всяким милицейским и паспортным сайтам рулит… И начали выясняться очень интересные дела. Сначала мы с Владом узнали, что наш Таранов – не москвич, а вовсе даже из Астаны.

– Это… Казахстан?

– Он самый. Потом я выяснил, что отец его, женившись, взял фамилию жены – Таранова. А сам был, между прочим, – Сватеев!

Тишина наступила мёртвая. И – дико заорала Полундра:

– Так он, выходит, отсюда? Из соседней деревни?!