Чудовище лощин

– Это лишнее, – ответил Тумак, покосившись на учеников. Джаннер смекнул, что наставник не желает проигрывать в присутствии своих воспитанников. – Чем могу служить, госпожа директриса? Надеюсь, вы пришли не для того, чтобы записать в мою гильдию этого заморыша и его собаку?

Ученики захихикали, но Тумак, взмахнув рукой, заставил их замолчать.

– Я пришла, чтобы записать в гильдию Дурги Джаннера и Кальмара Ветрокрылов. Джаннер – Хранитель трона Анниеры, а Кальмар – Верховный король.

– Но они ещё слишком малы. Я этого не допущу. Поговорим, когда им стукнет тринадцать.

– Джаннеру двенадцать, а Кальмару одиннадцать, и наш давний союз с Сияющим Островом требует от нас сделать исключение.

– О них каждый день будут вытирать ноги, госпожа директриса. Я не желаю навлекать на себя гнев их матери.

– И их деда, полагаю, – усмехнувшись, заметила Олумфия.

– Это не был честный бой, – огрызнулся мастер. – Деревянную ногу можно считать оружием!

– Я всего лишь прошу принять их на два месяца, как любого другого ученика. Да! Судя по шрамам старшего, он повидал больше стычек, чем любой из ваших учеников. Джаннер, скольких Клыков ты убил?

– Э… не знаю, – ответил мальчик, испугавшись, что на него внезапно обратили внимание. – Одного мечом и нескольких стрелами… штук десять, наверное.

Скрестив руки на груди, Олумфия с удовольствием созерцала удивлённые лица учеников.

– Скольких Клыков убили ваши воспитанники? – спросила она у Тумака.

– Вы сами знаете ответ, госпожа директриса.

– Скольких, я спрашиваю.

– Ни одного, – сквозь зубы ответил мастер Тумак. – Ладно. Я приму старшего. Но Клыка видеть не желаю.

Олумфия шагнула к нему:

– Я запрещаю вам называть его Клыком. Да, признаю, он именно так и выглядит. Но его глаза говорят о многом. Это не Клык, а Верховный король Анниеры, и он имеет право на уважение. Кальмар, – сказала она, по-прежнему не сводя глаз с Тумака, – скольких Клыков ты убил?

– Двадцать семь, – без запинки ответил тот.

Джаннер изумлённо взглянул на брата. Он знал, что брат застрелил множество Клыков на Мельничном мосту, но понятия не имел, что Кальмар вёл счёт. Ученики зашептались. Удивление сменилось восторгом.

Наставник Тумак вздохнул:

– Я приму их на два месяца. Но если они не справятся, мы больше не будем возвращаться к этому разговору. Я не стану нянчиться с ними только потому, что они королевской крови. И вы тоже не вмешивайтесь. Ясно?

– Ясно, – сказала Олумфия.

– Я не вас спрашиваю, – буркнул Тумак и навис над братьями. – Вам всё ясно?

– Да, – хором ответили те.

– Значит, договорились, – произнесла Олумфия. – Джаннер, Кальмар, вечером мама заберёт вас. Наставник Тумак, они в вашем распоряжении. – Она кивнула наставнику и, широко шагая, ушла.

Как только Олумфия скрылась за углом, Тумак велел:

– В круг!

Джаннер и Кальмар уселись вместе с остальными, ожидая дальнейших приказов.

– Броза, Ларник, – вызвал Тумак, и встали два самых рослых мальчика. – Итак… Джаннер и Кальмар?

Те дружно вздрогнули от страха.

– Начинайте.

Наставник Тумак вышел из круга, а Броза и Ларник, издав грозный рык, бросились на Ветрокрылов.

21. Поздний гость

У Джаннера болела челюсть. Наставник Тумак не разрешил бить новичков по лицу, но Броза стукнул его подбородком оземь. А Ларник лягнул в живот, так что Джаннер налетел на Кальмара, упал и разбил локоть. У него болела даже кожа на голове, потому что Тумак не запретил хватать за волосы и Броза намотал их на кулак.

Кальмару досталось меньше, но только потому, что Ларник медленнее бегал, а когда ему удавалось схватить Кальмара, он брезгливо морщился, словно боялся подцепить заразную болезнь.

Через пятнадцать минут, которые показались Джаннеру пятнадцатью часами, наставник Туман махнул рукой. Броза и Ларник вернулись к остальным. Джаннер и Кальмар, ошеломлённые, стонущие, запыхавшиеся, лежали в центре круга, стараясь не обращать внимания на смешки.

Когда они поднялись, Тумак начал рассказывать, как патруль Дурги ловил контрабандистов в 260–262 годах. Но едва Джаннер и Кальмар отдышались, Тумак отправил всех бегать вокруг двора.

Братья встретили Лили у входа в псарню, и Джаннер захромал вслед за братом и сестрой к статуе Коннолина Дурги, где их должна была встретить Ния. Они добрались до статуи позже неё. Ния кивнула Лили и сыновьям без малейших признаков сочувствия, и Джаннер окончательно расстроился.

На обратном пути в Трубный холм душа у Джаннера была темней синяков, украсивших его руки. Перед началом занятия у него мелькнула мысль, что Кальмар выбрал хорошую гильдию, но теперь старший брат не сомневался, что с ним обошлись нечестно. Ему хотелось, чтобы мать, Кальмар и Лили знали это. Он сидел на задней скамейке повозки, сгорбившись и надувшись, в надежде, что родные заметят его молчание; Джаннер буквально вызывал их на ссору.

И конечно, Лили заговорила с ним первой. Она обернулась и спросила:

– Я чем-нибудь могу тебе помочь?